Очевидно, жизнь - череда удач и неудач. Например, ты неудачно заболеваешь и тебя отсылают из Академии, а потом выясняется, что благодаря этому ты осталась жива, после - неудача! - нападают Жнецы, ты - о чудо! - спасаешься, чтобы быть брошенной на дикой планете, где тебя - о счастье! - спасают, отправляют в колонию. Чтобы потом ты проснулась в тесной вонючей темной конуре, облепленная проводами, как варенье мухами.
Анна мало что помнила. Думать было сложно, трудно, все путалось. Она вспомнила синее небо Земли, потом взамен этим воспоминаниям пришли образы красивых, невероятно красивых машин, похожих на черных блестящих жуков. Не ее мысли. Червивые, лживые. Что-то, пришедшее из кошмаров. То, что надо стряхнуть с себя, эти клейкие путы Жнецов.
Ее память прояснялась ближе к концу - Анна знала, что была в безопасности когда-то, очень давно. Она помнила хрустящие простыни на казенной койке в отдаленной колонии, теплый душ, ранки, обработанные панацелином, покой. Шум на улице ее не разбудил из-за снотворного, хаски взяли Анну тепленькой. Не сопротивлялась, не пострадала. Как была в пижаме, так ее и пихнули в Жнеца.
Синяя пижама напоминала ясное небо родной планеты. Образ темного жука-Жнеца в мыслях был чужим, сознание сопротивлялось. Анна не могла спать, в этом темном коконе она задыхалась, и стоило ей заснуть, как она слышала те страшные звуки, которые издавали Жнецы, хищно раскрываясь над Элизиумом. Это выматывало. В желудке было пусто, из-за постоянного недосыпа она была совсем без сил. Хоть каплю воды...
Казалось, вся поверхность левой ладони состояла из крохотных ран, как перчатка. Сама она поранилась, когда пыталась выбраться наружу или это сделали Жнецы в ходе исследований? Девушка старалась не двигаться, потому что при каждом неосторожном шевелении ее раненая рука болела.
Была странная закономерность: чем сильнее стараешься копнуть память, тем сильнее некто в твоей голове "давит" на тебя, словно щелчок по носу, так что безопаснее было совсем не думать о прошлом. Интересно, сколько она здесь уже пробыла?
Когда Анна только-только проснулась, она окуталась биотикой и неуклюже, одной рукой попыталась применить деформацию на своем металлическом гробу-капсуле, но дверь была слишком плотно закрыта и, видимо, отпиралась только снаружи. А однажды, потеряв сознание, Анна очнулась и уже не смогла нормально шевелить рукой и была настолько уставшей, что уже не пыталась сломать капсулу.
Она пялилась в темноту и пыталась осознать, что чувствуют хаски. Есть ли у хасков какой-нибудь свой рай? Может, после смерти они становятся безмолвными духами Жнецов, поглощаются машинами и перерабатываются в те лучи, которыми Жнецы обстреливают города? Эта мысль позабавила Анну, но по-настоящему смешно не было. Мир снаружи не был безмолвен: там постоянно слышались шорохи, и, Анна могла поклясться, временами она слышала, гудение проводов, сливающееся в одну мелодию с шорохами. Она знала, что скор все звуки, связанные со Жнецами - гул сирен, хрипы хасков, крики банши - покажутся ей прекрасными, невыносимо прекрасными, ее глаза расширятся в изумлении, рот удивленно отвиснет, и на лице застынет та же омерзительная одухотворенность, что присутствует на морде каждого хаска, фанатично кидающегося на врагов за хозяев. В ее задавленном разуме сольется понимание всего, что ее окружает, только теперь это все будет начинаться и заканчиваться в одной точке: здесь. Внутри огромного жука-Жнеца, прямо тут, в этой душной вонючей капсуле.

Первые два дня после похищения Солана провела в невменяемой панике, затем из-за введенных неизвестных препаратов наступила апатия, избавив от прохождении стадии бесполезного бунта.
Она не чувствовала отчаяния. Вообще никаких эмоций, подавленных внутри, не испытывала. Все, что осталось - сохранить до последнего волю, потому что если падет этот бастион - можно прощаться с собственной личностью.
О, Сол много знала об одурманивании. Она всегда принимала самые параноидальные меры предосторожности, чтобы исключить попадание хоть одного гребаного нанита за пределы дезинфицирующего поля. Пропустишь контакт - считай, пропал. При работе со жнецовскими технологиями иначе нельзя.
Сейчас она проснулась от принудительного сна и безучастно смотрела на свою ногу. Абсолютно здоровую, если сравнивать с прежним сломанным состоянием. О, нога чувствовала себя превосходно - как вторая, оба бедра по пояс, весь левый бок и частично пальцы левой руки.
Интересно, как скоро наниты доберутся до мозга? Турианка догадывалась, что Жнецам важна хранящаяся в ее памяти информация, но и тянуть они не намерены. Быстро распространяющиеся наниты призваны не только кибернетизировать слабую органику, но и сработать фактором устрашения. Пусть так. Солана превратится в налетчика, но не выдаст секретов.
Хотя сделать это намного сложнее, чем сказать. Жнецы проникали в голову, исподволь подсовывали нужные мысли, ненавязчиво предлагая думать о защитниках базы, о располагаемых ими припасах, численности, координатах каналов связи и прочей важной стратегической информации. Еще Жнецов очень интересовали ее успехи на инженерном поприще: осколки "Властелина" ей снились каждый раз. Как-то она допустила воспоминание о своем восторге во время работы со зловещей технологией - Жнецы немедленно ухватились за это и начали подкидывать образы, в которых доктор Вакариан работала над усовершенствованными турианцами - созданиями плоти и машины, свободными разумом, совершенными телом. Сол вспоминала хасков и твердила себе, что это неправда.
Образы стали настойчивее, затем тоньше и коварнее. В другой раз она вспомнила о турианце, защищавшем ее на камне, куда она рухнула с подстреленного сборщика, ломая ногу - и в лживых снах появился он. Измененный не странной голубой жидкостью, текущей вместо крови, а несравненно совершенными имплантами Жнецов. В тех снах они работали вместе - она модифицировала солдат, а он командовал ими на поле боя в различных звездных системах.
Удивительно, что почти не снился брат. Сол знала, что Гаррус не схвачен - Жнецы в голове воспользовались бы этим, чтобы сломить ее. Вакариан надеялась, что он улетел с Шепардом и новым примархом. Да, давно не секрет, что у Иерархии новый примарх. Все равно она не знает, где он.
Целыми днями турианка то лежала, то сидела, почти не двигаясь, старательно погружаясь глубже в воспоминания детства, сражаясь с навязываемыми чужими мыслями. Иногда рисковала пройтись по тесной камере полтора на два метра, если подвластные врагам наниты позволяли управлять своими новыми конечностями. Поначалу от еды отказывалась, поэтому хаски принудительно кололи ей питание. В камере стояла вонь от естественных отправлений в одном из углов - прежде чистоплотная Солана перестала их воспринимать. Со вчерашнего же дня - вернее сказать, с прошлого пробуждения, она не имела понятия, сколько времени находится здесь - надобность в выведении отходов и вовсе отпала, потому что ниже тонкой талии турианка теперь представляла собой синтез мяса, мышц и кибернетизированной плоти, слитой прямо вместе с броней. Сапоги и броневые пластины с ног уже не снимешь.
Вне камеры не царила та тишина, как внутри. Помимо нее схватили других инженеров, и вопли кто-то из них она слышала еще долго. Раз мимо ее камеры двое каннибалов проволокли почти полностью превращенного в налетчика турианца, в котором по остаткам меток она узнала Сайруса. После этого зрелища Сол села в наиболее чистом углу, уткнулась в скрещенные руки и замерла так до тех пор, пока не взвыли мышцы. Она думала, что сможет оплакать обреченную команду - ее группу! - но слезы так и не вышли.
Снаружи все время что-то творилось, кто-то шаркал, кто-то подходил к решетке и немигающе таращился на нее, отмечая изменения. Сопротивляться Сол и не думала иначе, чем внутри себя - хаски мгновенно успокаивали буйных, их препараты снижали способность связно мыслить. Она предпочитала оставаться внешне сломленной, но внутри все еще крепкой, решив довести до конца начатое: превратиться в налетчика, унеся в могилу распадающейся личности все секреты, какие возможно.
Неожиданно за решеткой послышалась суматоха, а потом Сол увидела, как ее дверь открылась и в камеру буквально впихнули человеческую девчушку в оборванной и грязной голубой пижаме. Она выглядела сонной, от нее исходил еще не выветрившийся запах больничных лекарств. Турианка не пошевелилась, от природы яркие голубые глаза уставились на гостью внимательно и насторожено: что, если Жнецы подселили к ней беднягу, рассчитывая переключить мысли Сол на настоящее, чтобы та невольно начала думать о том, о чем те хотят?
Густой полумрак наполовину скрывал сидевшую в углу девушку-инженера, хотя ноги как назло попадали под луч скудного освещения неведомо из какого источника.
- Не... не бойся, - от долгого молчания голос турианки прозвучал неприятно скрежещущим, она прокашлялась. - Я Солана Вакариан... и пока еще нахожусь в здравом уме. Я тебе ничего плохого не сделаю... Как тебя зовут? Расскажи, пожалуйста, о чем-нибудь. Как там снаружи?..

Зорбек никогда не понимал, зачем Жнецам служебные помещения внутри их монструозных корпусов. Как-никак, в экипаже-то эти корабли явно не нуждались. Впрочем, как раз этот киборг-переросток оным был полностью укомплектован, и турианцу уже готовили встречу. Как это уже стало традицией у этих врагов всего живого, первыми на незваного гостя кинулись нестройной волной хаски. Иерихонец активировал пулемёты и устремился вперёд. Прореженные шквальным огнём противники попытались окружить его, но стоило им оказаться на расстоянии вытянутой руки от мотоцикла, как турианец пустил в действие биотику и лезвие инструментрона. Зорбек увеличил скорость, одновременно сверяясь с показаниями бортового компьютера. Маяк Соланы пульсировал парой палуб ниже, а состав присутствовавшей на борту разумного корабля газовой смеси был пригоден для дыхания. Не утруждая себя добиванием уцелевших хасков, иерихонец устремился в уходивший куда-то вниз коридор. Навигатор создал наиболее вероятный план внутренних конструкций Жнеца и вывел их в виде объёмной голограммы, вычерчивая несколько вариантов маршрута с учётом погрешностей расчётов. Выбрав, как ему показалось, оптимальный, Зорбек резко повернул ручку газа. Мотоцикл послушно взревел мотором, устремляясь в самое сердце технологического кошмара. И новые порождения последнего не заставили себя ждать. В воздухе засвистели боеприпасы встроенного оружия каннибалов, а на фоне рокота мотоцикла отчётливо послышался стрёкот автоматных очередей – заговорили „фестоны“ налётчиков. В ответ на столь единогласное приветствие Зорбек сложил ветровое стекло и приладил над ним „вулкан“, после чего переключил встроенные пулемёты в режим автоматического огня и прибавил газу. Трасы автоматных и пулемётных очередей скрестились подобно длинным шпагам. Штурмовик заполыхал биотикой и, зафиксировав гашетку ручного пулемёта в нажатом положении, вылетел из седла мотоцикла прямо в тыл противника, сшибая с ног командовавшего обороной Жнеца налётчика. Да, это уже не был тот Зорбек, который одним ударом мог прикончить на месте любого хаска, за исключением разве что сборщиков и тварей, но, даже преобразившись, он не утратил своих боевых навыков. Уни-клинок инструментрона обезглавил некогда бывшего турианцем киборга. Его обернувшихся напарников иерихонец обезвредил одним выстрелом „Клеймора“, точно рассчитав радиус разброса картечи. Ударная волна разметала каннибалов, освобождая проезд ни на секунду не прекращавшему стрелять мотоциклу, в седло которого, чуть скорректировав траекторию полёта, парой мгновений позже запрыгнул Зорбек. Маячок Соланы на навигаторе становился всё ближе. Иерихонец ожидал, что хаски будут попадаться ему на каждом шагу, но стоило ему прорваться через оборону доков, как наступило затишье, позволившее оружию охладиться. Коридор повернул налево, потом направо, и стены вдруг сменились рядами клеток, в каждой из которых сидело сразу несколько гуманоидов, иногда даже разных рас. Азари, люди, батарианцы, турианцы. Вернее то, что от них осталось. Навигатор подтвердил подозрения Зорбека – он достиг не только нужной палубы, но и нужного отсека. Иерихонец снизил скорость и достал дробовик. Не стоило лишать обречённых последней милости. Притормаживая у каждой клетки, турианец, убедившись, что перед ним не Солана, расстреливал каждого, кого обнаруживал внутри. Конечно, это несколько замедляло процесс поисков, но в то же время и несколько снижало угрозу нападения с тыла при отступлении. Наконец, прихлопнув и немногочисленную охрану, всё же сбежавшуюся на шум, Зорбек добрался до отмеченной на навигаторе точки. Чтобы понять, что генерал Коринфус был прав. Он опоздал. Опоздал ровно настолько, чтобы увидеть, как на его глазах завершится ужасное превращение. Руки иерихонца безвольно опустились, и мотор мотоцикла автоматически заглушился. Как можно было оставить её одну? Если бы его не отозвали на Армени, этого кошмара бы не произошло. Уж он не позволил бы хаскам прикасаться к Солане их кибернетическими лапами. Но его не было рядом, и теперь от неё осталась лишь безмолвная тень. Хоть техника Жнецов и не завершила своего тёмного дела, теперь это был лишь вопрос времени. Из груди Зорбека вырвался полный горечи стон. Вторую узницу поглощённый своим горем иерихонец не заметил.

Анна посмотрела в темноту, вспоминая:
- Явик. Катались на молотильщике. Калисса и Нуэрн тоже были там. Какое-то состязание на выживание, - воспоминания, и даже звук собственного голоса раздражали, сгоняя апатию, - Таниксы?
Что-то знакомое, но Анна была далека от технологий. Часто путала названия, даже имена известных политических фигур сливались в единый шум, так что она просто покачала головой. Слова про Технологию Жнецов заинтересовали ее, но, стоило подумать об этом, как в голову полезли чьи-то цепкие лапы, ухватили за мысли о Жнецах, заставляя Анну впасть в сонное состояние, заставляя не думать о том, что связано с борьбой.
Как только снаружи поднялся шум, Анну начало мутить. Слишком много резких звуков, стресс. Тот, кто ворвался внутрь Жнеца, принес с собой запах стрельбы и транспортную вонь. Девушка почувствовала, как внутри нее нарастает липким комом раздражение в адрес того, кто шумел и стрелял. Она с силой сжала свою голову с двух сторон, чувствуя, как подступает слепая ярость изнутри. Та самая ярость, которая заставляла хасков идти вперед. "Почему бы просто не оставить их в покое?" - зло думала Анна, и ее глаза расширились, а зрачки чуть сузились. Наедине с собой, в тишине, хаски не двигались, замирали, чуть покачиваясь из стороны в сторону, устало сгорбившись. Они слушали музыку Жнецов, пение в их голове. Наверняка они слышали внутреннею песнь Жнецов: ровный сильный гул, уносящий их в небеса с каждым аккордом.
"Вы просто мешаете им слушать музыку", - осознала Анна, и наниты на ее руке загорелись ярче, - "Они хотят видеть свои сны с большими кораблями в бескрайних просторах и с песней, плывущей прочь от планет".
Она чувствовала, что того, кто вторгся в их клетку, здесь быть не должно. Здесь должно быть темно и уютно, здесь можно слушать музыку, которую больше никто не слышит. Он мешает, он... Его надо... Надо...
"На него надо понестись, не останавливаясь, чуть сгорбившись. Надо перебирать ногами, а руки должны болтаться вдоль туловища, готовясь схватить его. Он должен замолчать, они все должны замолчать, иначе ты не услышишь чего-то прекрасного. Надо сжать его руками и ногами, пока не перестанет шуметь. Надо... Надо"...
Наниты вспыхнули чуть выше локтя. Мысли были навязчивыми, но пока что Анна могла вытряхнуть их на время из своей головы, как дерево стряхивает с себя пожелтевшую листву снова и снова.
Однако она помнила, как дерутся хаски, и Жнецы хотели, чтобы она уже сейчас запоминала это, чтобы позже она делала это инстинктивно.
Солана держала в руках оружие, которое принес мужчина, вроде как небезразличный ей. Анна расширенными глазами смотрела, как она подносит к своей голове оружие, не понимая, что сейчас...
Бам! Раздался выстрел, но тщетный. Анна аж подскочила от звука, прервавшего песнь Жнеца. Сработали инстинкты, любовно прививаемые ей Жнецами: она стояла, полусогнувшись, как хаск, одной рукой прижимая к груди ту, что была в нанитах, словно убаюкивая поврежденную конечность.
Солана все еще хотела умереть. И она добыла оружие, ужасно шумевшее, врывающееся в мысли. Слишком громко! Не слышно, что говорят Старые Машины, а они еще столько всего не поведали! Нельзя умирать, не сейчас.
Сработал единственный стиль боя, который Анна знала: она, наклонив голову вперед, понеслась на Солану, но вряд ли Анна смогла бы сейчас обхватить ее и ногами, и руками, как добропорядочный хаск - у нее были не настолько развитые и сильные ноги. Размахнувшись зараженной рукой, она сильно ткнула ее, ударила, а затем здоровой рукой сделала жест, привязанный к "Удару", направив биотическую волну на источник шума, на пулемёт, зажатый в руке Соланы.

Отредактировано Anna Knyazeva (2014-08-14 15:09:33)

Сперва Сол даже не поняла, почему промахнулась ("Как, как можно промахнуться из пулемета в упор?!") Сработал эффет неожиданности, и Анне с легкостью удалось выбить оружие. Одновременно она услышала вскрик турианца, машинально повернула к нему голову - и чуть сама не закричала, увидев, как того пронзает тонкий шип.
Она почти буквально окаменела, глазам не веря. Не успев толком осознать, что происходит на их глазах, турианка невольно шарахнулась от налетчика - и чуть вовсе не сползла по стене, если б только ноги позволили, видя, как вгрызшиеся в мышцы и пластины киберимпланты нанитов... эффектно рассыпаются искрами, превращаясь в ничто.
На краткое время даже чужое присутствие в голове начисто исчезло. Спасительный зазор в решетке стремительно рос, и Вакариан, схватив выглядевшую дезориентированной (пока длился жнецовый шок) Анну, буквально вытолкнула девушку на свободу, после чего пролезла сама. Сработали привитые с детства в тренировочном лагере условные рефлексы: сначала делай необходимое для выживания, после в безопасном месте сможешь подумать.
Турианка бросила взгляд на аэроцикл - единственное транспортное средство.
Нет, не единственное! Жнец - это разумный корабль. Они обязаны его уничтожить!
- Н-нужно... нужно найти и взорвать ядро, - от шока голос ученой дрожал, ее саму сильно колотило. - Мы... мы можем найти, это... это чувствуется, оно недалеко, скорее, нельзя оставить эту тварь!
Она не понимала, что произошло с Зорбеком, это пугало и заставляло держаться подальше от него, но лучше быть с ним, чем умирать в клетке. Безумно хотелось воскликнуть "Что это было?!" - но время расспросов настанет потом, когда они выберутся. Если успеют выбраться.

Отредактировано Solana Vakarian (2014-08-15 15:00:51)

Взорвать ядро? Зорбек чуть не поперхнулся от такой смелости. Но теперь он был уверен – Солана Вакариан всё ещё жива, пусть и балансирует на лезвии бритвы. Её соседка по камере, судя по репликам, тоже пока ещё оставалась процентов на двадцать человеком. Стоит ли её вытаскивать? Сможет ли он защитить Солану, если её подруга по несчастью окончательно превратится в хаска раньше, чем он сможет спасти хоть кого-то. Турианец поднял дробовик, но, перехватив взгляд Соланы, вернул его на пояс. К духам рациональность! В этой войне на счету каждый солдат! Штурмовик помог девушкам разместиться на заднем сидении мотоцикла и легко запрыгнул за руль. Мотор послушно взревел, и машина устремилась вперёд – туда, где бортовой компьютер фиксировал наибольшую электромагнитную активность и высокую концентрацию нулевого элемента. Опомнившийся Жнец уже успел направить всех находившихся в его нутре хасков в преобразовательный блок. Их авангард встретили длинные очереди вспомогательного пулемёта, расположенного на заднем крыле мотоцикла. В том, что противник сумеет разгадать манёвр отряда самоубийц, Зорбек не сомневался. Их шансы добраться до ядра и до ангара были равны, а вот если план турианки удастся, вероятность вообще выбраться из разумного корабля может упасть почти до нуля. Но Солана была права – если биомеханическое чудовище не будет выведено из строя, то даже на „Солярисе“ сбежать будет невозможно. Каннибалы и налётчики, перебегая от укрытия к укрытию, вели по стремительно удалявшемуся от преобразовательного блока мотоциклу шквальный огонь, но кинетический щит сработал на славу – хоть он и отключился под ливнем пуль, его хватило ровно до того момента, когда обречённые скрылись за поворотом коридора. Рассчитывать на долгую передышку не приходилось, а потому Зорбек активировал все встроенные орудия. И вовремя – из одного из боковых коридоров появилась нестройная толпа хасков, тут же устремившихся к мотоциклу. Пулемётный огонь заметно проредил её, но не отбросил назад. Турианец заполыхал биотикой, расшвыривая пытавшихся перегородить путь синтетиков в разные стороны ударной волной. Жнец явно всё ещё не разгадал план своих пленников до конца, а потому пытался захватить их вместо того, чтобы уничтожить. Бортовой компьютер пискнул, предупреждая о достижении точки назначения. Мотоцикл на полном ходу влетел в просторный зал, в центре которого пульсировала энергией святая святых любого космического корабля – ядро эффекта массы. Зорбек щёлкнул парой кнопок и, как только встроенное оружие мотоцикла навелось на мишень, попасть по которой было легче, чем промазать, вскинул „Вулкан“.
- Куда стоит целиться? – обернулся он к Солане. Времени на осуществление самоубийственного плана оставалось мало.

Уверенности Соланы хватало на всех, и если бы не она, Анна так и осталась бы стоять на месте. Смотрела бы в одну точку. Слушала. Пыталась бы разобраться в мыслях, которые путались и разбегались, как жуки. Так и стояла бы, пока ее не подхватили под руки и мягко не втолкнули обратно в камеру.
Анна обхватила себя руками, безучастно рассматривая мотоцикл, выделявшийся из здешней обстановки. Удобный, красивый: на нем, наверное, удобно сидеть, и можно быстро передвигаться, при этом практически не беспокоя больное тело.
- Не болит, - эхом отозвалась она, - Хорошо.
В животе начиналось чувство голода, образовалось там, словно тугой комок мышц, сдавливающий желудок. Прошло достаточно времени с того момента, как в Анну вливали через катетер питательную жидкость, чтобы поддерживать ее тело, пока она еще недостаточно близка к Жнецам. Это ее отрезвило, голод не даст уснуть, и когда тебе больно, трудно медитировать. Трудно слышать кого-то еще кроме себя, трудно думать только о Жнецах.
Турианец выглядел не так плохо, как Анна, но девушка все равно беспокоилась. Она подумала о том, как его плоть небрежно разорвали, как быстро происходили изменения с его телом: наверное, раздирающая боль. Интересно, а его зовут Небесные машины по ночам? Лежит ли он в исступлении, вымотанный ими, вслушивается ли в тихое пение исчезнувших рас?
Мотоцикл и вправду был очень удобным. Анна села сзади Соланы, слушаясь ее совета, взялась обеими руками за мягкое сиденье мотоцикла. Тот урчал, нарушая тишину, и Анна поняла, что почти не слышит тех странных звуков, которые сводят с ума одурманенных. Она покрутила головой, тряхнула волосами, но никто по-прежнему не выжимал ее разум как губку. Так, слегка, немного нервировали, но это мелочи. Тело плохо слушалось, кололо, словно иголочками, как будто ты отсидел конечность и теперь не можешь нормально пользоваться рукой, неуклюже двигаешься, как вареный. Та рука, которая мерцала, которую обволокли проводами, почти не чувствовалась, и Анна могла только гадать, насколько хорошо сжались ее пальцы на сиденье. Выдержит ли, если турианец не справится с управлением?
- Ты слышишь их, они слышат тебя, - поделилась мыслью Анна, подразумевая, что, возможно, Жнецам также трудно добраться до мыслей Соланы, как и ей до них. Сейчас они меньше затрагивали разум Анны, и она чувствовала, что контроль над ее мыслями не такой полный. Никто не смешивал холодными клешнями мысли, не так сильно мешал говорить осмысленно.
Никто не мешал сделать жест, призывая купол биотического щита. Колени сжались, не давая слететь с мотоцикла, и Анна какое-то время сумела ограничить врагов, беспокоящих их. Она видела глаза хасков, их агонию. Они словно кричали "Хватит!", само наличие шумящих причиняло им ужасную боль, которую Жнецы направили в нужное русло. Многие из хасков до этого сидели на корточках на полу, сжавшись в комочки, прикрыв головы в защитном движении. Подобно неким эмбрионам. Им для существования была необходима не утроба, а покой и песни тех, кто были до этого Цикла.
В другое время Анна бы испугалась. Но не теперь, когда она поняла, почему хаски бешено кидаются на них. Теперь она чувствовала почти материнскую нежность к несчастным изувеченным, по-своему беззащитным хаскам, к этим бесхитростным созданиям.
Как только Анна слезла с мотоцикла, остатки ее щита полностью растворились, и она почувствовала знакомые ощущения в имплантате. Как после хорошей работы, но в этот раз все было иначе: биотика не так хорошо сливалась с ее естеством, словно отвергая саму сущность хаска.
Она хотела сказать Солане, что чувствует себя хорошо, но решила потратиться на другое, более важное:
- Я с вами. Но они - нет, - Анна указала на бегущих хасков, и подумала, что если бы они поняли ее, если бы она их успокоила, то, может...
Солана справится. У нее ловкие пальцы, бегающие по консоли, и потрясающий ясный ум, которого ни одна червивая гадость не отнимет. Турианец тоже справится: у него много шумного железа. Но хаски не справятся, они одни. Маленькие тощие тела, которым больно двигаться и чувствовать свое тело, идут вперед, чтобы быть истерзанными выстрелами.
Они больше не увидят неба. Это неправильно, это больно. Анна позволила себе почувствовать ту агонию, которой Жнецы подгоняли своих рабов, и ярость придала сил. Она мысленно потянулась к темной волне хасков и каннибалов, пытаясь успокоить их, как мать, берущая малыша, бьющегося и орущего, чтобы погладить его по голове и успокоить.
"Постой", - выдохнула она, глядя в напуганные глаза самого первого хаска. Она мысленно шептала, что боль сильнее, когда двигаешься, что открытую рану нельзя теребить. Она говорила, что если немного подождать, то скоро придут много, много Небесных машин, их песнь будет громче, чем эта. Они будут кружить здесь, на останках этой Машины, и вознесут всех хасков в нирвану сладостного сна. Там нет войны, там есть музыка.
Анна надеялась, что они хотя бы не будут нестись на них столь остервенело, чтобы у турианца было время защитить Солану. Несчастным хаскам придется уснуть в любом случае.
Ее губы задрожали, когда она подумала о потерянном небе Земли, и о сиренах Жнецов над Элизиумом. Там их было много, так много, что, казалось, они могли взять под контроль всю колонию, даже не прибегая к "зубам". Она была сама на часть хаском. Жнецы имели доступ к ее разуму, но и она могла входить в эту сеть, ее слышали. Анна чувствовала сильнейшее давление на свой разум, но этот Жнец был пока что один, в отличие от Элизиума. Жнец прощупал ее разум, но бесполезно, она не управляет консолью, она далеко. Внезапно глаза Анны расширились в догадке, и она повернулась к Солане, чувствуя, как кружится голова.
- Осторожно. Они тянутся к... - ее словно ментально огрели чем-то тяжелым, не давая закончить фразу, но Анна сумела дрожащим пальцем ткнуть в сторону Соланы.

- Да, Анна, держись, вот так... - бормотала Сол. лихорадочно колдуя над консолью. Уже было не столь важно говорить что-то ободряющее в адрес самой человеческой девушки, сколько вообще что-то говорить, слышать звук собственного голоса. Такое вот самоуспокоение. Руки не слушались, приходилось бороться - Жнец не собирался позволять причинить ему вред. Крайняя ограниченность во времени, толпы врагов и борьба с телом все больше злили.
"Да отвали! - мысленно прорычала Вакариан, призывая на помощь все хваленое семейное упрямство. - Был бы у нас здесь "таникс"...
Она резко подняла голову.
- Зачем "таникс", у нас есть лучше! - хлопнула себя по живущей почти отдельной кибернетической жизнью руке и принялась подбирать другие команды, вполголоса сама с собой разговаривая: - Я сделала потрясающую пушку, я знаю, как она работает, я изучила все останки главного калибра "Властелина"... И сейчас я понимаю, как устроен этот проклятый Жнец, как никто другой. Я не я буду, если не взорву поганца! Вакариан я или кто?.. Да Гаррус затроллит, если упущу шанс разнести механическую дрянь!
Дело двигалось медленно, но створки ядра пока что не сходились. Новые команды, набираемые наугад (на самом деле связь между Жнецом и жертвой работала в обе стороны, о чем та интуитивно догадалась), с пятого на десятое все же проглатывались логической архитектурой машины. Сол уже знала, что консоли нужны для обслуживания хасками на случай аварийных работ, вот почему интерфейс был рассчитан на гуманоидов обычного роста.
Терминал принял запрос на запуск главного орудия. Координаты синхронизировались - снаружи могли бы заметить, как гигантский фокусирующий "глаз" обращается внутрь двухкилометровой черной громады.
Сол уже было порадовалась, что выиграла пару лишних секунд, как вдруг все тело прошило мощным электричеством - по крайней мере, так говорили ощущения. Она нелепо выгнулась, раскинув руки, затем схватилась за консоль, чтобы удержаться. Непонятные спазмы скручивали с ног до головы, из груди рвались хрипы - турианка задыхалась, не могла понять почему и жутко паниковала.
Она пропустила момент, когда ядро таки разлетелось на осколки и ударная волна только чудом не выбила ее из-за консоли, а очнулась, только когда ее начали трясти. Пока еще естественного вида светлые голубые глаза Сол, полные страха, поднялись и встретились с глазами Зорбека.
- Вон... Вон отсюда, быстро!.. - она ударила по элементу интерфейса консоли, отправляя последнюю команду, и отбросила невесть откуда взявшейся биотической волной подступавших хасков. Все существо Соланы твердило убедить друга улетать без них, пока может, но нечто внутри вместо этого заставило броситься к аэроциклу, до которого оказалось не так просто добраться в хаосе начавшейся свистопляски. Тело не слушалось, какая-то ужасающая трансформация продолжала перестраивать прямо на ходу. От резкой остановки притока кислорода в мозг в глазах у турианки потемнело, ее повело и по инерции кинуло мимо транспортного средства.
Жнец агонизировал, лишившись ядра, его чрево превратилось в месиво ходящих ходуном помещений, меняющих структуру на глазах. Багровое "око" нагнетало энергию, с каждым мгновением жар усиливался по экспоненте. Если бы не регенерация от существ света да почти законченное превращение, от отчаянной троицы мало что бы осталось.
- Я перенацелила главное орудие на центр... - полусвистящим хриплым шепотом сказала Солана, когда в голове прояснилось. Она больше не дышала, так что речь доставила проблемы, ведь синтетическим легким не нужен воздух. Сердце больше не билось, отдаваясь в горле, кровь перестала циркулировать.
Пластины на торсе, шее и голове отливали металлическим блеском, сквозь них постепенно проступали бирюзовые прожилки. Наниты еще не затронули лицо, глаза и, собственно, не добрались до мозга турианки.
Стало удивительно спокойно.
- Улетаем, сейчас он взорвется. Анна, нужно, чтобы остальные остались в Жнеце. Сделаешь? - как ни в чем не бывало, будто только что не умирала от страха, Солана кивнула на Жнеца. Голос все больше напоминал скрежет хаска-налетчика.

Отредактировано Solana Vakarian (2014-09-16 09:40:57)

Мир рушился, и всё вокруг бредило. Зорбек уже не знал, удивляться ему, радоваться или печалиться невесть откуда взявшимся у Соланы, почти утратившей турианский облик, способностям. Но бросать её в обречённом механическом чудовище он не собирался. Как и её человеческую подругу. Даже если это и будет стоить ему жизни. С каждой секундой внутри агонизирующего Жнеца становилось только жарче. Иерихонец обхватил кибернетическую девушку и биотическим зарядом устремился к дожидавшемуся его мотоциклу. Тот, конечно, был рассчитан на двух седоков, но сложившаяся ситуация требовала отчаянных мер. Убедившись, что девушки сумели разместиться на пассажирском сидении, турианец сжал руки на руле. Должно быть, так и выглядит ад – рубиновый огонь, бьющий отовсюду, вертящиеся в бессмысленном исполненном боли танце обречённые и острое ощущение собственной обречённости. Зорбек надел шлем и включил силовое поле над пассажирским сидением, призванное удержать хоть небольшой воздушный купол над девушками. Если, конечно, в их нынешнем состоянии им вообще был нужен воздух.
- В нашей варварской вселенной можно положиться всего на три вещи – свои мозги, свою девушку и свой байк! – он повернул рукоятку ускорителя. Мотор взревел, и мотоцикл устремился вперёд по пылающему рубиновым огнём коридору, унося с собой обречённую троицу. За ними, сметая всё на своём пути, сплошным багровым потоком лился всесокрушающий луч главного калибра, довершая разрушение разумного корабля. В вытекавшем из агонизирующего монстра воздухе почти материально пульсировали его бессвязные мысли, среди которых проскакивали чуждые этому циклу слова давно забытого языка той расы, которую переработали для создания этого Жнеца. Сами стены его недр пульсировали и изгибались под разными углами. Зорбек бросил быстрый взгляд на дисплей навигатора и понял, что найти выход из этого филиала ада в Галактике будет не так-то просто. Внезапно коридор, по которому удирала от неизбежного злополучная троица, вдруг резко изогнулся, и почти настигший мотоцикл смертоносный луч резко ударил в возникшую на его пути стену, проделывая в ней новый проход, а пару мгновений спустя потолок и стены поменялись местами, выбрасывая беглецов в образовавшуюся пробоину. Иерихонец тут же переключил тягу с колёс на реактивный двигатель.
- Моритуро вызывает „Солярис“! Моритуро вызывает „Солярис“! – он скабрировал над расцветавшим красными вспышками корпусом Жнеца. – Звездолёт-противник уничтожен, запрашиваю срочную эвакуацию! – рука турианца выкрутила рукоятку ускорителя до упора. Жнец же вдруг перестал извиваться и распрямился всем корпусом. Рубиново-красные цветки взрывов, густо покрывшие его корпус и являвшиеся всего лишь слабыми отголосками творившегося в его нутре хаоса, начали сливаться. Разумный корабль, наводивший ужас на целые планеты, пал жертвой трёх гуманоидов, двое из которых к этому моменту уже стали его жертвами. Первая вспышка, озарившая космос багровым светом, была прогремевшими одновременно взрывами в точках крепления щупалец Жнеца – детонировали орудийные установки. Устремившиеся во все стороны с чудовищным ускорением обломки продолжали взрываться, пока от них не оставались всего лишь малые фрагменты обшивки павшего корабля. Его корпус расцветал багровыми вспышками всё ярче, в пустоту из него вылетали разветвлённые словно артерии и вены молнии рубинового оттенка. Новая серия взрывов, прогремевших глубоко в кибернетическом нутре Жнеца расколола его коническое тело на несколько крупных фрагментов, каждый из которых продолжал агонизировать и догорать, поглощая огромные бортовые запасы окислителей, применявшихся для преобразования захваченных органических форм жизни. Каждый новый взрыв отправлял в безмолвное космическое пространство новую порцию смертоносных из-за своего стартового ускорения фрагментов корпуса и переборок мёртвого корабля. Зорбеку и виртуальному интеллекту мотоцикла пришлось приложить все свои усилия, чтобы уклониться от столь интенсивного дождя из космического мусора. Попытавшиеся нанести удар возмездия истребители класса „око“, вырвавшиеся из ангара своего кибернетического хозяина в тот момент, когда его судьба решилась, повинуясь заложенной в их электронные схемы программе, поспешили усложнить ситуацию. Кроваво-красные лучи скрестились с пулемётными трассами мотоциклетных орудий. Впрочем, Зорбек не столько пытался отстреливаться, сколько уклоняться – гибель корабля-носителя не лучшим образом сказалась на эффективности юрких истребителей, казалось бы созданных для ведения боя в подобных условиях, и теперь их смертоносные лучи то расчищали беглецам дорогу, то обрушивались друг на друга, а космический мусор настигал сферических стрелков даже эффективнее, чем очереди пулемётов мотоцикла, неуклонно выходившего из зоны прямого поражения.

Все происходило как в боевике с очень хорошими спецэффектами. То есть, судя по звуку, так оно и было: Анна созерцала затылок Соланы, когда прогремел взрыв, ибо девушка была не в восторге от мотоцикла, особенно учитывая, что они зависли в пустоте. Оглядываться было тупо страшно, и вообще, девица впепилась в сиденье, застыв, как восковое изваяние.
Судя по всему, мотоцикл окружило какое-то поле, потому что иначе, по идее, они всей троицей погибли бы в космосе. Воздух был - искусственный, как будто дышишь из дайверского баллона. И, конечно же, в тонкой пижамке было до ужаса холодно, несмотря на полное отсутствие ветра.
Вокруг них далекими точками расцветали звезды, космическое пространство по-матерински приветливо раскинуло свои объятия. Теперь им все дороги открыты - ну, почти все, учитывая, что все трое являются полухасками. После взрыва Жнеца разум отпустило, словно скользкий осьминог, ранее обнявший мозг холодными щупальцами, вдруг обмяк и исчез.
- Иммунитет? - бесцветным голосом выразила Анна предположения по поводу причины спасения Зорбека от влияния Жнецов, - Прививки?
Она слабо осознавала, насколько опасным может быть влияние Жнеца: отделавшаяся малой кровью, девица расслабилась, считая, что больше им ничто не угрожает. В самом деле, они только что показали, кто тут хозяин, распотрошив несчастного синтетика, Солана, Зорбек и сама Анна суровей, чем челябинские жители - что может испортить им триумф?
Анна краешком глаза покосилась сначала на Зорбека, которого недавно только проткнули здоровенным колом, на Солану, которая сейчас была больше похожа на синтетика, на собственное слабое зараженное жнецами тельце, дрожащее в пижаме, и поняла, что до уровня "Мэри Сью" им еще работать и работать. Как минимум потребуется запилить еще нескольких Жнецов.
Девица громко чихнула, чувствуя сжимающую пустоту в желудке и шершавость в горле. Тут до нее начало доходить, что они неизвестно где на небольшом мотоцикле, без еды, без воды, без астрономических запасов топлива. Сколько не пила Солана? Она вроде дольше была на корабле, чем Анна. Сколько они продержутся? История, кстати, знает много случаев, когда герои, победив сильного врага где-то на отдаленных планетах, погибали сами. Природа умеет убивать не хуже ножа. Или, вернее, ее отсутствие.
Им надо было добраться до госпиталя. Учитывая, что Зорбека проткнули зубом дракона, Солану мучили в камере, а сама Анна "наколдовалась" по самое не хочу, когда спадет адреналин, они будут еле ползать, как мухи в осенний период.
- Сигнал бедствия? - спросила Анна, подразумевая, что надо что-то сделать, чтобы их подобрали. Язык заплетался, и, скорее всего, она еще долго будет неспособна болтать как прежде, но в целом уже не так плющит, немного отпустило от Жнецов. Разве что в уголке подсознания Анна чувствовала боль - не свою, агонию взорвавшихся хасков. Плата за короткий контроль.
Если некий Солярис не услышит, что товарищ Зорбек настойчиво пытается связаться с ним по рации, то очень скоро они последуют за хасками.

Отредактировано Anna Knyazeva (2014-09-27 21:33:33)

Антарес. Название этого мира всплыло в памяти Соланы само по себе, но она уже не думала, откуда знает его. Наверное, слышала радиоспектакль человеческой журналистки, вот и запомнилось. Но почему планетоид пришел на ум именно сейчас?
Наверное, потому, что Жнецы знали, что именно там находится серебристая пыль, так необходимая существам света. Там все началось. Зейофы ушли с Армени, один-единственный из них был убит на Кленкори - это Жнецы узнали из памяти одного из попавшего к ним носителей - но на Антаресе хранилось нечто неимоверно важное для них, ради чего сооружена непреодолимая для разумных машин защита.
Если турианец отправился не на Антарес, то ему было попросту неоткуда больше ждать помощи, если он все еще надеется остановить неминуемое преображение своих спутниц.
Солана ничего не сказала, думая, что продолжает размышлять о спектакле. Она уже почти не владела своими мыслями, пусть и считала иначе. Предпочитала отмалчиваться, тем более что надо бы удивиться, как они на таком ненадежном транспортном средстве надеются пересечь треть галактики, пройдя через ретрансляторы! Умом она и поражалась, тогда как эмоциям было неоткуда взяться.
Кажется, во время полета она выключилась - так уходит в гибернацию компьютер, если долго не используется. Приобретенные алгоритмы не давали свалиться с аэроцикла, да и со стороны казалось, что турианка всего лишь закрыла глаза.
Но посмотреть на ретранслятор так близко, не имея преграды в виде обшивки корабля и иллюминаторов, определенно, стоило.
Огромное, во весь обзор зрения, устройство светилось приятным голубым огнем, рассчитывая массу летящего к нему объекта. Интересно, доводилось ли ему переносить такую мелочь? Ретранслятор выслал запрос на массу, рассчитал все необходимые параметры и открыл коридор, куда исправно отправил космических путешественников. То же сделал второй, третий - все встреченные по пути, покуда троица не достигла системы Кносс.
Пояс астероидов, конкретно один из двух в данной системе, вопреки фантастическим фильмам представляет собой сильно разреженную область каменных образований. Лавировать между астероидами и малыми телами нет никакой необходимости. Три планетоидные сферы, две из которых точно являлись искусственными, привлекли внимание сразу, как появились. К третьей, Антаресу, лежал их маршрут.
Занятный вопрос, для чего нужны два других планетоида и кто все это соорудил. Хотя с ответом на вторую часть все весьма очевидно.
Из радиоспектакля и воспоминаний, полученных Жнецами, Солана знала, что безопасно приземляться на ночной стороне, когда неактивны так называемые фантомы - светоподобные существа, безжалостно уничтожающие все, что попадало на их территорию. Их шпили покрывали сетью всю поверхность планетоида. Белые деревья и трава вместе с плотным слоем необычного серебристого снега представляли собой весь ландшафт. Невольно девушка переглянулась с Анной. Восхищение внегалактической красотой все еще оказалось доступно.
- Куда мы летим? - спросила она, едва вытолкнув слова искореженным голосом. - Это... это великолепно.

Устройство ретранслятора таково, что для этого чуда чуждой техники, на которой зиждутся все цивилизации последних циклов, не имеет значение, каких размеров объект переправлять из пункта „A“ в пункт „B“. Зорбек знал это, но всё равно его сердце замерло, когда мотоцикл обволокло голубоватое сияние. А потом космос вокруг расцвёл всеми оттенками цвета электрик. Полёт от ретранслятора к ретранслятору длился всего-то несколько секунд, но для обречённой троицы он показался вечным. Впрочем, к третьему прыжку вся их магия отступила далеко на задний план. Иерихонец тревожно взглянул на счётчик уровня энергии. Согласно расчётам виртуального интеллекта мотоцикла, на полёт до пункта назначения её должно было хватить с избытком, но если обречённым придётся бежать и с Антареса, могут возникнуть некоторые трудности. Вот только выбора у них не было, а потому турианец просто выкручивал до предела ручку газа, не глядя в зеркало заднего вида. Процессы преобразования биологических структур в организмах девушек явно ускорялся. Вопрос был в том, как долго ещё он будет обратим? Потому-то Зорбек и спешил. На счёту была каждая секунда. И удача оказалась на стороне беглецов – момент их прибытия в систему Кноссос совпал с закатом на нужной стороне Антареса. Перед выходом на орбиту захоронения планетоида иерихонцу всё же пришлось уменьшить скорость, чтобы элементарно не сгореть его атмосфере. Посадка прошла относительно благополучно.
- Так похоже на Россию, только всё же не Россия? – внезапно ответил Зорбек на реплику Анны. Целиком этого стихотворения, ставшего последними словами солдата Альянса Систем, входившего в помешавший проведению одной из операций „Иерихона“ отряд, полностью уничтоженный турианским суперсолдатом, он не помнил. Но эта строчка почему-то врезалась в память штурмовика. На вопрос Соланы иерихонец не ответил. Доктор Вакариан, как бы дорога ему она ни была, сейчас была собой в лучшем случае на одну пятую. Ещё немного, и ему придётся разочароваться в своём выборе на Армени – суперсолдату пережить такую утрату было бы намного легче. Виртуальный интеллект мотоцикла услужливо активировал навигатор, выводя на голографическую карту нужные координаты. Зорбек включил колёсный режим, и двухколёсная машина, поднимая в воздух тучи серебристой пыли устремилась к конечному пункту назначения. Время работало против беглецов.

Ужас! Ужас-ужас! Солана перешла на сторону Жнецов!
Летя в сугроб, Анна много о чем размышляла. Прежде всего, в открытом ее гробу хоронить будут или все же постесняются показать размозженную физиономию покойной, но все обошлось: Солана не матрона азари, чтобы даже в таком состоянии с одного биотического толчка разбивать противников как яйца ножом. Извалявшись, изрядно покопошившись, Анна все же медленно поднялась на ноги. Как раз к концу речи Вакариан.
Зорбек улетел в аут с такого предательства - вон лежит, молчит, как неживой, прости госсподи за такие сравнения. Хотя, если так подумать, неожиданным все это назвать язык не поворачивается.
- Лети, птичка, - прошипела Анна и взмахнула рукой, посылая Солану в полет. Злиться на нее она не злилась, просто дышать было трудновато, и говорить нормально тоже.
Биотика вышла из-под контроля. Все запасы, что оставались в теле, ушли в это биотическое движение. Отвратного исполнения, смею заметить. Рваный поток силы, которым Анна совершенно не управляла, смел Солану и впечатал в твердую землю. Будь у девушки чуть больше сил, турианке могло просто раскроить голову, но увы, даже у хорошистки-выпускницы Академии есть предел.
Имплантат не был рассчитан на генерацию биотики из ничего, из убитых нервных окончаний, и стремительно перегрелся. Боль была адской, словно что-то плавилось под кожей. Анна вцепилась ногтями в основание шеи, плюхнувшись на колени, задыхаясь от боли. Мысленно она в тот момент была далеко, в полубреду.
"- Если чувствуешь, что не хватает энергии и противников слишком много, не рискуй, - мама когда-то давно обучала свою безалаберную дочь-первокурсницу, сидя в лабораторном кресле, - Беги, Анна."
Девушка из-под полуприкрытых ресниц смотрела на десанты, летящие с небес. Она хотела спросить у подсознательного невозмутимого образа, что же ей делать, если даже бежать нельзя, но почувствовала, как чья-то холодная мертвая клешня грубо влезла в ее мысли. Последним рваным движением Анны было подцепить упавшее оружие Соланы и перебросить его в сторону Зорбека. Сама она стрелять не стала, хотя их в Академии учили это делать, правда, на стволах исключительно категории "А", переделанных для обучения. Она не думала о том, как Зорбек будет стрелять в таком состоянии, что будет дальше. Вообще ни о чем не думала - в мыслях раздался пронзительный гул Жнеца, песня звучала громче, чем когда бы то ни было, но девушка больше слушать этого не хотела. Она скорчилась на земле в позе эмбриона, подтянув колени к груди, мысленно уносясь в прохладную мамину лабораторию. "Нам пора делать проекты", - улыбнулась она бледными губами, - "Столько всего накопилось"...
Интересно, открытый гроб или закры...
Светло-серые глаза человека лихорадочно сияли. Подсознание внимало механической истине синтетиков. Анна Князева больше не существовала в данном теле, власти признали бы ее официально умершей и послали похоронку, а "Церберы" с радостью приняли бы данное тело на опыты.
Жнец не счел нужным говорить через человека, все нужное уже сказано турианкой. Человек неуклюже поднялся, будучи похожим на куклу-марионетку, сгорбившись, словно ниточки, за которые Жнец дергал, были плохо отрегулированы, на скорую руку. Бледная кожа, словно у мертвого человека, сохранилась только на некоторых областях лица, остальное все было в темных проводах Жнецов, и самых их длинный провод торжествующе протянулся по шее к затылку, к мозгу,

Волна света сбила аэроцикл вместе с турианцем и его синтетической ношей и опрокинула в мерцающий серебристый "снег", обратно на место хладнокровной расправы, от которой из следов не имелось ни капли синей или красной крови. Другой луч света осязаемо сорвал со спины турианца его груз, третий отнес самого органика в сторону, отделяя от получившейся разрозненной кучи из двух синтетических тел.
Все это сделал невысокий человек, облаченный в светло-серый комбинезон, не имевший ни молний, ни карманов, ни вообще каких-либо отличительных знаков. Короткие волосы пепельного цвета, серые глаза, четкие черты бледного лица явно принадлежали мужчине, на взгляд представительницы любой расы - совсем невзрачного на вид.
Взглядом запретив Зорбеку приближаться к куче, человек шагнул ближе. Он ничего не сделал, но вокруг того, что осталось от Анны и Соланы, возникла прозрачная полусфера, в которой явственно угадывались двойные стенки. Размер полусферы превосходил в радиусе два метра. На самом деле под слоем пыли она соединялась с кругом, таким образом, изолируя все внутри от внешнего мира.
Затем время в полусфере двинулось вспять.
Такое, наверное, привычно видеть только в экстранете - в фильмах или видеоиграх. То, что происходило за прозрачными стенками, проще всего описать выражением "промотать пленку заново" с поправкой на отсутствие участия турианца, впрочем, никаких пленок в XXII веке давно не существовало. Все части тел сами собой собрались воедино, точно в тех местах, где были отделены, а затем оба синтетика провалились в толщу серебристой пыли, которая накрыла их целиком и взорвалась светом, красноречиво являя, что, кроме нее, там больше ничего нет.
Незнакомец стоял рядом с иерихонцем, не ожидая от него угрозы. Он не отрываясь смотрел на полусферу, не моргая, даже не дыша, что с близкого расстояния выдавало все больше отличий от сородичей Анны. В голове самого Зорбека возникла успокаивающее ощущение, схожее с внушением, испытанным на Армени, когда будущие носители вознамерились понаставить друг на друга пушки.
Тем временем танец серебристых пылинок в полусфере явил узоры, схожие с вращением закрученных спиралей ДНК. Они рассеялись, воссоздавая из очищенной органической материи живые существа. Если бы Зорбек присутствовал на Антаресе несколькими днями раньше, он бы застал отдаленно схожий процесс - однако в этот раз задача стояла куда серьезнее. В буквальном смысле сызнова собирались и турианка, и человеческая девушка - точно такими, какими они были перед похищением жнецовскими прихвостнями. С тем отличием, что незажившая нога Вакариан на глазах стала прежней, да и все следы сражений и прочих неприятностей, случившихся с ними, пропали без следа.
Когда они обе мягко опустились на "снег", полусфера рассеялась. Солана первой распахнула глаза, и на ее, в общем-то, мало приспособленном для яркой мимики лице читалось потрясение. Она вряд ли понимала до конца, где находится и что все это значит - сознание полнилось воспоминаниями о только испытанных невероятно реалистичных видений, которые одному из присутствующих были знакомы.
- Я видела... Ух, это не передать словами. Целая вселенная... Нет, мириады вселенных! Бесконечность... - турианка огляделась и первым делом заметила Князеву. - Анна? Ты тоже видела?
Наконец ее глаза привыкли к местности вокруг, и она разглядела иерихонца и незнакомца в сером. Слов у Сол не нашлось, и она попросту села прямо на "снег".

Отредактировано Solana Vakarian (2014-10-24 10:08:39)