Калисса вновь осталась не у дел. Хотя пока всё шло намного лучше, чем она ожидала. Даже удалось хоть что-то выяснить и не получить при этом по физиономии и другим частям тела, как это иногда случалось. У меня была бы прекрасная фотографическая память, если бы мне постоянно не давали в объектив – вспомнился журналистке старый анекдот. Впрочем, порассуждать о трудностях профессии ей не удалось – женщина, являвшаяся если не вождём, то его заместителем точно, повлекла товарищей Калиссы по несчастью за собой, и последней пришлось поспешить, чтобы очутиться во главе импровизированного шествия. Куда мы идём, к Минотавру? Темнота извивавшегося змеёй естественного коридора вкупе с пережитым совсем недавно ужасом поневоле воскрешала в памяти земную мифологию. Наконец, за очередным поворотом коридор, наконец, закончился естественной залой. И тут журналистке снова пришлось вспомнить Землю – стены и потолок были покрыты самой настоящей наскальной живописью. Это что, рисунки тех, кто попал на этой планете в ловушку? – хотела было она задать вопрос, но азари его предвосхитила. Пятьсот миллионов лет? Калисса открыла рот и уставилась на покрытую рисунками стену, но быстро опомнилась. Раз уж человечество во вселенной не одиноко и в космос вышло далеко не первым, стоит ли удивляться следам более древних и, скорее всего, ныне уже вымерших цивилизаций. Археологической и палеонтологической ценности находки этот факт нисколько не умалял, а потому оставалось только снова пожалеть об утраченной видеокамере. Впрочем, всего через пару мгновений ей было уже не до камеры. Всё произошло слишком быстро. Земля?! Калисса подалась вперёд, забыв, что в голограмму бесполезно всматриваться. Эти твари… Эти корабли… Как на Цитадели три года назад… Но осознать всю полноту утраты журналистка не успела – откуда-то вдруг появился фантом. Он не был огромным, как те, что уничтожили почти всех пассажиров разбившегося лайнера. Более того, он был гуманоидом. Время чего?! Калисса хотела было наброситься с вопросами на таинственное существо, но оно её опередило. Должно быть, оно выбрало себе глашатая ещё до того, как материализовалось, так как тут же переключило всё своё внимание на того, кто привёл жертв кораблекрушения в пещеру. На глазах изумлённой журналистки сотканное из света существо полностью вошло в болезненное тело, меняя его на глазах.
- Эта форма жизни способна не только убивать и дезинтегрировать. Она умеет ассимилировать! – громко прошептала женщина в микрофон и несмело подошла к тому, кто был тем, кто просил её всем рассказать о судьбе узников Антареса.
- Что такое „жатва“? – несмело спросила она.
[NIC]Khalisah Bint Sinan al-Jilani[/NIC][STA]Человечество хочет знать![/STA][AVA]http://s019.radikal.ru/i608/1304/da/4dee9b57b74a.jpg[/AVA]

Все происходило как в тумане. Но... в каком-то светлом тумане. Мало того, что Вольгрим потерял нить происходящего. Он стал частью целого, частью коллективного разума, что не поддается объяснению. По крайней мере это не сможет объяснить именно он. Все эти видения, картинки, изображения... А ведь Джон не любит, когда кто-то пытается залезть в его голову с милитаризованными тараканами, что каждый час ходят строем. Да, были грехи прошлого и эти азарийские "объятия вечности"... Ему это не очень то понравилось.
Не столь бессмысленные, сколь непонятные изображения по только что проведенному трубопроводу вливались в разум военврача, оставляя после себя уймы вопросов, которые так и останутся без ответа. Да и скорее всего спустя неделю он все это забудет за бутылкой красного вина... очередной бутылкой.
   Наваждение же в один миг сгинуло, а ноги врача подкосились, заставив покачнуться и опереться о первый попавшийся предмет. И вроде бы сознание целиком и полностью вернулось к нему, но внутри было какое-то чувство пустоты. Он несколько раз тряхнул волосатой головой, приводя свои мысли в привычное русло. Но не после всего произошедшего, нет. Инструментрон мелькал чуть ли не всеми цветами радуги, когда пытался донести сообщение до Джонатана и, прежде чем он осознал все изложенное в корявой передаче, это сделала азари. "Это еще что за чертовщина? Геты? Смотри-ка, мы прямо-таки нарасхват." Но снова вступилась одна из тех, кто на Антересе обитают уже достаточно давно:
- Час от часу не легче... - вот было у него такое желание плюнуть на все, взять пистолет и пустить заряд ей между глаз. Так, чтобы больше не встревала в разговоры. Однако, голос другого беженца, что сейчас был в качестве "лампочки", произнес то, что зажгло искру надежды. "Будем надеяться, что это не глюки после сеанса лоботомии..."
   В этот момент Вольгрим вытянулся чуть ли не по струнке, переводя сигнал с инструментрона на коммуникаторы спасательного отряда:
- Мы подадим сигнал, будьте готовы, - неизвестно, услышали ли они, или же нет. Такой порядок. И сейчас Джонатан поспешил к выходу, уводя нескольких солдат с собой:
- Кейн, Гринсон, за мной. Будете ставить аварийный маяк. Надеюсь ты его не забыл, а? - обратился он к одному из них, на что тот ответил мотанием головы: - Хорошо. Вперед, на выход. Я следом. Блэкторн, остаешься за старшего, - снова молчаливый кивок в ответ. "То ли они все нынче молчаливые, то ли все еще не отошли от чистки мозгов... Хрен с ним." Уже почти у самого выхода из этого так называемого зала майор обратился к Фло с плохо скрываемым подозрением:
- А тебе придется объясниться на фрегате... Бринн Фло, - смерил он ее взглядом, чутка прищурившись. Но сейчас было не до разборок. Сейчас нужно было быть готовым к прибытию челноков.
Не без помощи тех двоих, что все это время стояли у выхода из пещеры, ответственные за техническое обеспечение спасательной операции устанавливали тот самый маячок, который должен был стать сигналом для транспортников:
- Сколько понадобится времени?
- Почти готово. Осталось только настроить, - копошился в своем инструментроне тот самый Грейсон, почти не обращая внимания на майора:
- Будьте начеку. Как приблизятся челноки, пустим сигнальные. Чтобы наверняка. Кто знает, может они и сигнал от передатчика не примут. Блэкторн, как обстановка?..
[NIC]Jonathan Wolgrim[/NIC][AVA]http://s4.uploads.ru/sVH0t.png[/AVA]

…Гелион резко вырвался из десятка чудесных миров, принимая на себя облик сияющего Существа и снова возвращаясь в ставший тесным схрон. Свет был в нем, но он больше не был в свете, что означало только одно:  его миссия еще не закончена.
Напряжение, повисшее в воздухе, казалось, трещало невидимыми разрядами. Гелион смотрел на людей сверху, как божество и высший разум созерцает существование тех, кто бессмысленно суетится внизу. Он показал им ответы на все их вопросы, и получил в ответ только страх и неприязнь — могли ли они вообще дать что-то, кроме этого? Люди хотели выбраться с планеты-смерти и в то же время были полны решимости отказаться от его помощи при первой на то возможности — темные и отвыкшие от света, пещерные жители, у которых даже холодные блики на стали вызывают озноб и учащенное сердцебиение — попробуй побаловаться этим во время очередного долгого дня, и можешь получить пулю в лоб за отвратительное чувство юмора.
Он когда-то тоже был таким? Он не помнил этого точно; самосознание Гелиона-человека теперь было подобно насекомому, застывшему в янтаре. Он использовал его как временное вместилище, но больше не был им в прямом смысле этого слова.
Он чувствовал и видел глубже, чем кто-либо другой.
Только теперь Гелион узнал, сколько здесь мертвых  — окутанные тусклым и подрагивающим серебристым ореолом тени с человеческими очертаниями тянулись к свету,  как ночные бабочки с опаленными крыльями упорно роятся вокруг изжелта-красных языков пламени. Их невесомые ладони касались отблесков и проходили сквозь них легко и свободно — каждый раз призраки надрывно смеялись, с клокочущей яростью запрокидывая головы и заламывая едва различимые руки.  Неудача не останавливала их: один подбирался к Нарамире, беспорядочно водя руками над ее головой в надежде собрать оставшиеся сияющие крупицы, другой вился вокруг азари и ее собеседника, пытаясь вытянуть из них весь имеющийся свет. Страшные и изголодавшиеся не-люди, которым нет покоя… живые, разумеется, не могли этого видеть, но тем не менее Гелион отогнал их — чертов легион был здесь все пять безумных лет, совсем рядом с ними, и только ширился в своих размерах.
Ибо каждый труп — в пыли, а антаресское серебро бесконечно и пропиталось кровью насквозь.
Они не оставили друг друга даже после смерти, а Гелион-человек во многом непростительно ошибался: кажется, слово «мы» в отношении потерпевших крушение все-таки существовало.
Теперь все стало иначе.
Призраки, которых он потревожил, неожиданно оказались совсем близко и воззрились на него с недоумением; скоро их стало несколько, потом — еще больше, и вот уже десятки, сотни погибших смотрели на него вязкой темнотой из пустых глазниц. Они cгорели, понял Гелион, и теперь дотлевают в невыносимых муках; они ушли в свет и не смогли его найти, они — убитые фантомами или те самые безумцы, которые изначально верили в их божественную сущность. Свет всегда с готовностью принимает такие дары; он ненасытен, пожирает души и сжигает тела, и, тем не менее, не спешит отдавать что-то взамен. Гелиону, который когда-то был человеком, воздалось по заслугам. Впитав в себя чужую боль и не поступившись собственными принципами даже под страхом смерти, он стал идеальным сосудом для Существа, и именно он нес теперь истинное чистое сияние сквозь вечный мрак — словно светоч в своих слабых тонкокостных пальцах.
Мертвые понимали это лучше живых.
Они приближались; их руки из осыпающегося призрачного пепла теперь тянулись только к нему, норовя прикоснуться к невыносимому сиянию, и тут же одергивались — этот свет был теплым, для кого-то почти горячим и обжигающим, но не до боли и глубоких ожогов. Исцеляющий и умиротворяющий, лишенный опасности и мягко разливающийся где-то глубоко внутри... таким он не был для них уже давно. Тени волновались и шумели: их слабые голоса дребезжали, как плохо натянутые струны, и в них хорошо различалась только безнадежная мольба — «помоги нам».
Помоги нам. Помоги нам всем обрести покой, ты же можешь, ты-же-как-они…
Они ждали Существо, понял Гелион, которое проведет их.  Самые смирные и испуганные тени среди остальных именно те, которые погибли по его вине несколько часов назад — Гелион-человек так корил себя за эту ошибку,  и велика милость Существ, если они дают ему возможность искупить эту вину даже сейчас, когда самого его больше нет.
Он должен торопиться, пока призраки не разодрали его на мелкие светящиеся клочья от нетерпения — если он, разумеется, хочет спасти всех.
Гелион-человек хотел бы.
И потому погиб ради них, когда окунулся в Свет.

***

Существо шагнуло вперед.
Свечение, исходившее от него, сделалось невыносимо ярким — казалось, что оно полыхает серебристым огнем, и многие поспешили закрыть глаза, чтобы ненароком не потерять зрение. Все тщетно — свет быстро пробирался сквозь пальцы и веки, но не обжигал глаз  и лишь не позволял остаться в темноте даже на несколько секунд.  «Я отключу фантом», — приглушенно и тихо раздавалось в голове каждого,  — «Я отключу фантом и позволю вам покинуть планету». Кого-то передернуло; кто-то лязгал зубами от страха, кто-то, напротив, слушал с напряженным вниманием. Существо как будто бы не врало и давало слабую, едва живую надежду, однако оно же совсем недавно лишило их Гелиона — вернее, это был Гелион, но Гелион возвысившийся и потому абсолютно непохожий на себя прежнего.  Никто не был склонен доверять сомнительным светящимся личностям; но, тем не менее, голос в голове звучал слишком спокойно и твердо, чтобы его влияние не начало распространяться по толпе.
Существо направлялось к ближайшему фантому.
За ним потянулся хвост из живых, неуверенно шагающих следом в тени, и мертвых, стремящихся нагнать его и оторвать еще немного чарующего света. Именно в этот момент они оказались единым целым, одной ипостасью определенного желания, то самое «мы», и Существо во главе всей этой процессии — словно мессия, великий и справедливый. Оно вело их к спасению,  не чувствуя ни жалости, ни сострадания; это чувство Гелион унес с собой, Существо же делало то, что должно было сделать; однако какое-то незримое присутствие прошлого Гела казалось слишком явным — возможно, именно оно и помешало некоторым сбежать куда подальше, когда они приблизились на самое опасное расстояние.
Фантом разворачивался в их сторону.
Длинный шпиль отсвечивал чистым серебром, и Существо остановилось, запрокинув голову — когда-то так же ее запрокидывал Гелион, сидя в укрытии и думая — «чтоб ты рухнула, тварь проклятая», когда она заживо испепелила его друга. Существо не чувствовало его давней потери, зато четко ощущало пульсировавший в головах многих ужас — и, не оглядываясь, видело свой мертвый голодный легион. Фантом был готов выпустить очередной луч, но Существо знало: оно не позволит. Легион больше не пополнится ни одним человеком. Никогда.
Оно пришло сюда для того, чтобы фантомы больше не уничтожали органиков.
Существо протянуло руку, касаясь его,  — и все присутствующие как по команде закрыли глаза; когда, наконец, осмелились открыть, то увидели: фантом не выпустил луч, а Существо рассыпается мерцающим сероватым пеплом.
«Вы спасены», — раздавалось в головах почти неслышно. — «Ваш путь свободен».
Повисшая тишина казалась невероятной.
Пепел, легкий и невесомый, медленно оседал на землю и вскоре перестал отличаться от серебряного песка. Его было слишком много — казалось, что на притихшую толпу падал потемневший снег, и среди них то и дело мелькали выцветающие силуэты теней. Они шли за истинным сиянием; Существо уходило в вечный свет, унося с собой все желания Гелиона, все его цели и мечты, все то, к чему он зачастую неосознанно стремился — и его жертва не была напрасной.

Гелион любил их всех бесконечно.
В конечном итоге, он решил подарить им рассвет.

[NIC]Gelion[/NIC][STA]Hier kommt die Sonne[/STA][AVA]http://cs425230.vk.me/v425230747/1b5e/JkDCjgZqkoc.jpg[/AVA][SGN]Memento mori.[/SGN]

Чистый, ничем не замутненный свет проник в самые дальние уголки ограниченного "я". Похожий свет затопил сознание Лиары, когда она коснулась артефакта на Илосе - теперь она знала, что он принадлежал Существам - но сейчас свет не выжигал ее мозг, обрушивая мириады видений, которые отличный в строении разум азари не в силах постичь. Теплый, ласковый, он продолжал согревать самую душу и после того, как ученая вернулась из необъятных просторов космоса обратно в испещренную серебристыми рисунками пещеру. Ей показалось, что она постигла какую-то очень важную тайну, затронула самую основу бытия - и вместе с тем восприняла так мало. Существо умом не поймешь. В тот момент Лиара подумала, что начинает понимать, о чем говорит Явик, сетуя на примитивность жителей нынешнего цикла...
Когда Существо повело их за собой из пещеры, азари с трудом заставила себя идти вместе со всеми. Ее охватывал ужас при мысли, что они ошиблись и фантом получит легкую добычу, превратив беженцев, и спасателей в горсти сияющей пыли. Она оглянулась на Ивана, державшегося не в пример спокойнее, про себя отругала свое малодушие и поискала глазами Калиссу. Азари беспокоило, что журналистка наверняка не угомонилась после "гибели" видеодрона и постарается другими способами запечатлеть сенсацию. Впрочем, времени разобраться с этим будет предостаточно позже, после эвакуации.
Заметив, что Нарамира, напротив, собирается отделиться от толпы, Лиара перехватила ее и кивнула на уходящих:
- Соберите ваших людей, пусть идут с нами. На спасательном крейсере места всем хватит. Если вам нужна пыль, возьмите ее тоже. Корабль прибудет на Цитадель, возможно, там вам постараются помочь.
Женщина удивилась, откуда азари знает о зависимости от пыли, ничего не сказала, лишь кивнула и бегом поспешила в глудь подземных туннелей. Т'Сони же нагнала авангард, поравнялась с Зябликом и объяснила свои действия:
- По крайней мере, местным жителям должно поубавить желания напасть на шаттл, подвергая опасности других.
Глиф носился над толпой, держась поближе к хозяйке. В отличие от дрона Калиссы, ему ничто не мешало самым тщательным образом запечатлевать все происходящее.
- Будет что показать Шепарду, - прошептала Лиара, провожая взглядом летающий голографический шар.
С каждым шагом толпа шла все медленнее, будто рассчитывая этим отсрочить неизбежное. Инстинкт выживания боролся с верой, и второе все-таки побеждало, заставляя ноги передвигаться. Тонкий шпиль, неуловимо напомнивший азари "зубы дракона", на которых люди превращались в хасков, не имел никакого отношения к Жнецам, напротив, как выяснилось, будучи изначально созданным для защиты от них - но ученой мнилось, что присутствующих ждет участь не менее страшная. И только сияющая фигура во главе безмолвной процессии испуганных, потерявших дар речи людей и не-людей, вселяла в охваченный ужасом разум надежду.
Фантом сгустился из серебра и ждал, почему-то оставаясь на месте.
Бесконечная волна чистейшего света разлилась окрест, когда Существо коснулось его.
Лиара закрыла глаза...
...Открыла тогда, когда услышала голос. Прощальные слова отпечатывались внутри головы и пропадали, словно следы на песке, смытые приливной волной. Протянув руку, она поймала на ладонь сероватые хлопья, повернулась к человеку рядом с ней и обнаружила, что все это время ее другая рука крепко сжимает его. То ли от яркого света, то ли по другой причине, азари почувствовала, как по щекам бегут слезы. Грудь переполняло стеснившими чувствами красоты и утраты; оглянувшись, заметила, что гибель Существа примирила всех - плакали беженцы, плакали спасатели, плакали местные, в чьих планах было силой вырваться с планетоида. Не все, но многие.
Благоговейная тишина мягко обволакивала толпу единственных, стоявшими в лучах солнца Антареса целыми и невредимыми.
...А дальше прошла эвакуация. С крейсера на орбите спустились три челнока, забрали первую партию - среди них Нарамиру и ее "соплеменников" - и вернулись обратно. Связь работала плохо, шаттлы подвергались обстрелу, как только приближались к спасательному кораблю, но благодаря сигналам аварийного маяка альянсовцев безошибочно находили путь. Лиара вызвала на связь свой одноместный летун, укрытый от обстрела на другой стороне орбиты, и велела Глифу взять над ним управление. Умный ВИ загрузил автопилот и отчитался об успешном отлете, Серый Посредник удовлетворенно кивнула.
- Глиф, попробуй поймать сигнал гетов. Если удастся заглушить его хоть ненадолго, это сильно облегчит навигацию пилотам. Найдешь что-нибудь - передай спасателям, вряд ли они откажутся, сейчас любая помощь не лишняя.
С особым трепетом, затаив дыхание, Т'Сони слушала рапорты об отбытии. Она и другие азари без дела не сидели, успокаивая измученных катастрофой несчастных, поддерживая порядок, предотвращая стычки, а то и уговаривая сесть в челнок и обещая, каждый непременно долетит и все вернутся домой в безопасности. Пока что им везло, и геты не подбили ни одного шаттла, не задев так же жизненно важные систем самого крейсера.
Погрузившись на челнок одной из последних, Лиара прильнула к голографическому иллюминатору. На орбите между кораблем альянса и роем разведывательных летунов гетов развернулась перестрелка. Кое-где в космосе плавали обломки взорванных машин, на корпусе крейсера чернели следы ударных орудий, к счастью, незначительные.
- Хвала Богине, это всего лишь разведчики, - с облегчением выдохнула Т'Сони, усаживаясь на сидение, и слегка нахмурилась. - Но я не пойму, где их главный корабль, геты никогда не летают без основного корабля, где загружаются в платформы...
Не успела она договорить, как челнок тряхнуло, и пилот возвестил о прибытии подкрепления противника. Снова кинулась к иллюминатору и ахнула, завидев на фоне серебристой сферы Антареса характерный  жукообразный корабль. Дредноут гетов.
Оставалось молиться, чтобы времени и мощи потрепанных щитов спасательного судна хватило, чтобы выжить под огнем равного противника и перейти на сверхсветовую.

Отредактировано Liara T'Soni (2013-09-08 18:36:46)

Ребята справлялись лучше, чем обычно. То ли это личный надзор майора, то ли сведения о нападении Жнецов на Землю и гетов на корабль. Не важно. Они так же, как и сам Джонатан, хотят как можно быстрее свалить отсюда и барахтаться в этом серебристом песке до скончания своих дней желания нет. Можно подумать кому-то хочется...
   Постоянно обрывающиеся сообщения с "Валькирии" подливали огонь в масло, и заставляли связных в поте лица настраивать аппаратуру. А что Вольгрим? А это не его специальность - настраивать связь, хотя в КМБ таковая часть имелась. Сложив руки на груди, он наблюдал за соратниками и изредка поглядывал по сторонам. Что-что, а эти вот светящиеся облака, привязанные к своему шпилю подобно сторожевой собаке настораживали военврача. Существо пообещало помочь, но получится ли? Джонатан никогда не был оптимистом, да и пессимистом тоже. Все зависело от ситуации. Склонность к реализму сложилась в нем еще с самого начала службы, когда ожидать какого-нибудь божественного вмешательства и улыбки фортуны желания не было, а хотелось просто мыслить трезво и логично оценивать сложившиеся обстоятельства. Так же и тут. В чем факты? А в том, что их корабль на орбите атакован гетами, связь постоянно обрывается и скорее всего их сигнал с Антареса глушат эти синтетики. Что же до помощи со стороны существа - обещания стоит сдерживать А если оно не сможет "отключить" этих "сторожевых собак" Антареса, это будет выглядеть глупо. Так или иначе это не их забота.
   Стоило только вспомнить наших эфемерных друзей, как за спиной послышался топот десятков ног. Вольгрим обернулся на шум, и встретился со взглядами всех людей и нелюдей, что были в том зале. А впереди всех шел... парил... черт знает, зачинщик всего веселья, что пообещал всем спасения и чаю с печеньками. Существо направилось к ближайшему из шпилей, вызвав ответную реакцию у того, а затем начались светопредставления с феерверком и фанфарами. ну почти. Вольгрим для себя это оценил так - "не впечатлило", а одному из зазевавшихся связных он выписал приличную затрещину, ускорив темп их работы.
   Все это было, конечно, красиво, но немного не в тему. "Они тут любуются вспышками и фонариками, а на орбите злые роботы мнут хороших дядей, раз уж связь так паршиво работает." Джона переполняло желание подойти и пнуть маячок, чтобы он заработал в утроенном режиме и его засекли даже с Цитадели. Но этого не потребовалось - спустя пару минут всего веселья, в атмосфере можно было разглядеть три приближающихся объекта - челноки. Транспорт прибыл, добро пожаловать на борт, дамы и господа. Да только вот все они не поместятся и придется заходить челнокам на второй заход, а то и третий. Считать всем было лень, поэтому первыми пошли выжившие пассажиры лайнера и аборигены, которые когда-то были вполне себе приличными людьми. С частью доверенного ему отряда на челноки отправился и Блэкторн, которому Вольгрим пригрозил пальцем насчет его выкрутасов:
- Все эти жизни за тобой. Пусть только с ними что-нибудь случится - глаз на жопу натяну. А аборигены, - он придержал его за плечо, когда тот уже саркастично кивну ли направился в транспорт: - нас отправляли за пассажирами. Они ценнее этих наркоманов, если проявят агрессию - стрелять на поражение, понял? На поражение, без всяких предупредительных выстрелов. Черт знает, на что способны эти полуумные из-за недостатка своего волшебного порошочка, - военврач невесело улыбнулся, похлопал приятеля по плечу и вернулся к остальным, кто остался на поверхности планеты ожидать повторного прибытия челноков. Причем сложилось так, что им будет достаточно и двух челноков.
   Естественно, связисты тоже остались (мало ли что случиться, и челноки не смогут их найти из-за всей этой заварушки). Все глаза вновь устремились в небеса, глядя на улетающие челноки в надежде, что они еще вернутся. Но они не заставили себя долго ждать. Не прошло и десяти минут, как два челнока приземлились на серебристую пыль, раздувая ее под собой. Распределились практически поровну - в челнок с оставшимися аборигенами и беженцами влезли несколько бойцов Альянса. Второй же челнок был занят одними вояками. Перед самым взлетом с Антареса Вольгрим, достав пистолет-пулемет, расстрелял практически в упор спасательный маяк, чтобы не тратить время на его демонтаж. Встав ближе к пилоту челнока, Джонатан наблюдал за ходом битвы через "лобовуху", изредка почесывая свою бородку.
   Все было бы хорошо: корабль Альянса успешно поглощал своим щитом попадающие в него выстрели гетов, которые не были похожи на настоящую военную мощь; но стоило только тихонько так обрадоваться, как вдали отчетливо красовался дредноут синтетиков. "Вот попали так попали..."
- Не спускай глаз с другого челнока, будем пробираться через поле боя, - протараторил он пилоту, а бойцам лишь коротко кивнул, развернувшись. Не успел он вновь вонзиться своим сверлящим взглядом в стекло, как челнок нехило тряхнуло, а затем еще пару раз. Третий стал роковым для шофера и крайне неприятным для военврача. Челнок ходил ходуном так, что Вольгрим чуть было не потерял равновесие. В последний момент он ухватился за кресло пилота, и тут же отпрянул - теперь в нем восседал мертвец с рассеченной головой и неморгающим стеклянным взглядом. Крепок выругавшись, он даже не удосужился столкнуть труп с сидения и взял управление на себя, стоя в не самой удобной для этого позе, все так же держась левой рукой за спинку кресла. Глядя на панель управления, Джонатан лишь протянул тихо что-то по-норвежски, и попытался выровнять транспорт. Но было это не так просто - из-за попаданий в борт у челнока напрочь отказал барьер, а в одном месте на броне даже осталась приличная вмятина, которая не сулила ничего хорошего. Челнок вертело как одну очень известную субстанцию в проруби, а военврач только и надеялся довести машину до доков своего корабля. Как-то не улыбалось быть забытыми в космосе без еды, воды и топлива.
   Нашарив глазами второй челнок, Вольгрим направился к нему, выжимая все, что можно из транспорта (из-за неполадок они уже отстали достаточно прилично). Приноровившись, Джон водил взглядом то по искрящемуся пульту управления, то по окружающему их пространству. А ведь корабль был уже так близко. Почти... почти... почти...
Почти поравнявшись с другим челноком, военврач краем глаза заметил яркую и довольно мощную вспышку... И похоже она предназначалась соседнему транспорту, в котором сидят беженцы и та самая азари с корабля Шепарда. Пан или пропал. Без единого замешательства Вольгрим накренился левее, постепенно ускоряясь, дабы влезть между вторым челноком и выстрелом. Еще чуть-чуть... Пара секунд задержки, и второй челнок попал бы под раздачу. Но в последний момент нос транспорта, пилотируемого военврачом, оказался на прямой , по которой двигался заряд гетов. Яркая вспышка, мощный толчок, бросающий большинство солдат на пол, а самого новоявленного пилота одновременно с этим впечатывает в панель управления. Видимо, соседний челнок сбавил скорость, раз сместившийся влево на полной скорости транспорт не вписался в него. Жмурясь он пульсирующей боли в виске и заливающей левый глаз крови, Вольгрим все с большим усилием вцеплялся в спинку кресла пилота. Если не исправить траекторию движения машины, то она влепится прямо в борт своего же корабля. Челнок уже буквально делал то, что хочет, справа повисла пара искрящихся проводов, а позади, кряхтя, пытаются подняться бойцы. Вновь взявшись за управление, военврач смог сделать лишь одно действие - направить транспорт вправо, избегая столкновения с внешней обшивкой корабля и заодно получая возможность все-таки попасть в доки. Вряд ли эта махина просто так остановится, и как только челнок вошел в силовое поле, удерживающее гравитацию в доках корабля, Джонатан ударил кулаком по панели, раскрывая двери нараспашку. Солдаты высыпаются на пол, как семечки из порванного кармана, а транспорт продолжает лететь вперед не сбавляя скорость. Надеясь избежать сильных повреждений этого отсека судна, Вольгрим вновь накренил челнок влево, заставляя его столкнуться с полом и одновременно, со стенкой. После этого толчка врач уже был готов прыгать из терпящего крушение внутри корабля челнока, но машина на что-то налетела и по инерции подлетела чуть ли не до потолка, переворачиваясь в это невообразимом полете. Наконец-таки челнок остановился, проскоблив последние метры на крыше и врезавшись в дальнюю стенку доков, покрываясь алым пламенем. Безусловно находящиеся там члены экипажа бросаются к очагу возгорания, дабы предотвратить распространение пожара и взрыв челнока. А тем временем зажатый обломками и постепенно приближающимися языками пламени Вольгрим кряхтел, пытаясь вдохнуть чистого воздуха, но вместо этого лишь судорожно вдыхал угарный газ. Джонатан пытался шевелиться, пытался хоть что-либо предпринять, но кровь теперь заливала все его лицо, и он ничего более не мог увидеть затянутыми красной пленкой глазами. Огонь быстро подходил все ближе, броня и металлолом давили на органы, а вместо крика вырывалось только неразборчивое хрипение, пока военврач не потерял сознание.
[NIC]Jonathan Wolgrim[/NIC][AVA]http://s4.uploads.ru/sVH0t.png[/AVA]