- Не примешивай сюда Шепарда! - Кайден прикладывал усилия к тому, чтобы не взорваться, но грань была заметно ближе, - мы оба присягали Альянсу, через столькое прошли вместе, а потом он появляется с нашивками "Цербера" на форме и говорит "извини, дружище, так получилось". Да, наверное, после всего, что они для него сделали, у него выбора не было, но это не душевная щедрость, это вклад в собственную выгоду. Ничего не изменилось, Хелен, Призрак не панацея. Он говорит то, во что так хочется верить, но я никогда не поверю, что в своей борьбе он руководствуется действительно благими намерениями.
Чего она хочет? Признания того, что поступки, которыми руководят чувства и сомнения, должны быть выше долга офицера? Зачем тогда вообще идти в армию, если в любой момент ты можешь поменять сторону, как перчатки? Нет, Аленко в своем выборе не сомневался, он лишь досадовал на то, что зачастую в действия Альянса примешивается политика.
- Не говори мне о том, что они защищают человечество, не говори мне о том, что жертвовать своими же во имя светлой цели это честно, - он, казалось, не слышал того, что говорит ему Уайз. О том, что всего, чего она добилась, она добилась своими силами, и что использует "Цербер" в качестве источника ресурсов - как же, Призрак круглый идиот и запросто позволяет дурить себя, чего проще, - Если ты действительно располагаешь информацией о Горизонте, ты должна знать, что Альянс не подозревал об атаке Коллекционеров. Или ты думаешь, что послать против неизвестных существ одного офицера было тактическим ходом, чтобы потом добровольно признать, что Хэкетт сидит на заднице и ждет, пока нас поработят? Хочешь работать с "Цербером" - работай. Твой выбор. Просто... я не могу понять этого. Зачем, зачем именно они?
Пустое. Кайден знал это. "Цербер" знает, как подкупить, как подступиться, на что надавить, чтобы человек добровольно стал с ними сотрудничать. Идеально. Только одно оставалось неясным - черт с ним с Шепардом, но как обычным людям удается внушить мысль о том, что они могут повлиять на ход галактической войны? Какой они должны сделать вклад, чем расплатиться за такую роль? И чем в конечном итоге расплатится Уайз?
Аленко с горечью ощущал, как разрастается пустота внутри него. Может быть, какая-то деталь всё по-прежнему остается вне его внимания? Картинка не складывается. Мозаика отчаянно не желает собираться, сколько он ни пытался взвесить все "за", "против", сколько ни пробовал отбросить принципиальность и пытаться мыслить иначе. Давайте оставим наши разногласия в прошлом, ведь главная угроза Жнецы и их эмиссары, что нам до междуусобных распрей? Так легко не бывает, это закон жизни, но слишком многим хочется верить в обратное.

- А ты ждала, что за тобой пустится рота ликвидаторов? - выпалил Аленко. Уайз его растравила, и его импульсивность лезла наружу, хоть он и сказал себе уже тысячу раз, что хватит говорить о том, о чем говорить не стоит. - идет галактическая война, каждый оперативник на вес золота. Или ожидала, что на месте этого малого буду я?
И пока Хелен сверлит взглядом стекло и не смотрит на Аленко, лейтенант рассматривает её точеный профиль, изменившийся за столько лет, и в то же время столь же узнаваемый, как и тогда на станции. Она не знает, что вернувшись домой после Гагарина Аленко понятия не имел, чем ему заняться, и поступить в Альянс предложил отец. Она вряд ли знает, что он уходил из Альянса однажды, так ему всё осточертело, но так как военное дело было единственным, в чем Аленко был профессионалом, то "отпуск" был недолгим. Он вернулся, на своих условиях. И путь, которым мужчина искал себя в жизни, не так уж гладок и идеален, как послужной список. До сих пор сомневался, что нашел, но делал свою работу - в конце концов, не всё так плохо. Подумаешь, каждый день рисковать своей жизнью, уже вошло в привычку.
- Я помню, - сказал он, когда после продолжительного молчания голос девушки раздался вновь. О водителе и забыли, будто его здесь и не было. - всё помню. Никому не дано знать свой путь. Человек предполагает...
Он вздохнул. Ощущение пальцев на виске, осторожных, будто Хелен знакомится с ним снова, ломает тонкий ледок, тонкую границу "свой-чужой".
- Какая ирония, - в голосе чуть больше грусти, чем Кайдену хотелось бы. - Я был слишком правильным, чтобы ломать установленные законы, а ты была плохой девчонкой, и по тебе было видно, что ты никогда не сможешь жить по чужим правилам.
Он накрыл ладонью её ладонь. "Если мы когда-нибудь вновь встретимся". Даже предполагать то, что предполагает Уайз, было жестоко.
- Давай не будем говорить о том, что будет, если мы встретимся вновь. Никто не может этого знать. Иди сюда, - тихо. Если посланный Альянсом оперативник потерпел неудачу, она найдет способ снова залечь на дно и зашфроваться так, чтобы её никто не нашел. Кайден потянул женщину на себя и обнял, коснулся губами её волос, прижался к ним щекой, - Гелла, Гелла...

Он уже заранее знал, что напишет в рапорте по возвращению на Цитадель. Оперативники обознались. А он - он должен был проверить, он ведь знает подозреваемую лично, и он проверил. Убедился - не она. С глазами что-то... И у Корича помутнение, и у его парней. Это меньшее, что Аленко может сделать. И надеяться, что за всеми хлопотами со Жнецами, с Коллекционерами, колониями и миллионами гибнущих на фронтах Альянсу будет не до потерявшейся торговки информацией.
- Это ведь прощание, да? - даже если ответ будет отрицательным, Кайдену он и не требуется. Ей нужно быть осторожной. Ей хочется жить. Даже своим визитом он уже создал прецедент, и если за ним никто не следит, это удача, которой в следующий раз может и не случиться. Аленко ненавидел все эти драмы, всей своей душой, всем сердцем, но они преследовали его, словно он был обмазан медом и посыпан марципанами. - Я не хочу. Снова..

Кайден замер, когда Хелен вдруг прижалась к нему. Он ожидал, что она оттолкнет, ожидал, что ей неловко будет обнаружить слабость перед ним. А теперь робко порадовался тому, что некоторые из ожиданий имеют обыкновение не оправдываться. И крепче обнял в ответ, ласково провел по волосам ладонью. "Девочка моя, ты всё такая же, хоть теперь сильнее в разы. Одна ли то черта в обоих, длить привязанность годами, пока теплится надежда на то, что возможен счастливый исход?"
Аленко не знал. Он редко думал о таких вещах. А сейчас и вовсе не мог, только сердце билось как сумасшедшее, одновременно сладко и горько, и он слушал её тихое дыхание, отмечая, как непривычно ощущать это живое тепло на своей коже, и удерживал её в объятиях, зная, как необходимы они порой - руки друга, руки любовника, руки родного человека, всё равно, лишь бы хотя бы на некоторое время забыть об условностях и дать себе отдых и передышку. Его ладони мягко гладили её плечи и огненную медь волос. Если бы он не исчез тогда, поглощенный жизнью, возможно ли, что всё сейчас было бы иначе? Если бы не наблюдал за ней призраком, а подгадал момент и появился в её жизни раньше, возможно ли, что сейчас Уайз не пришлось бы таиться и скрываться, перекраивать себя, чтобы никто не узнал, пытаться подмять под себя тех, кто еще ни под кого не прогнулся, и по кривой дорожке плутать и дальше в неведении, куда она заведет?
"Прости, я должен был быть рядом".
Мягкие теплые губы Хелен касаются виска, и Аленко почти готов произнести эти слова, но молчит. Поздно уже извиняться, фактов не изменить. Он проводит ладонью по её щеке и качает головой. В приглушенном свете аэрокара визор Хелен мерцает изумрудно-зеленым, и Аленко некоторое время смотрит на пульсацию цвета, - Я не могу позволить себе совершить одну и ту же ошибку дважды, Хелен. Людей, которые мне дороги, не так много, и я не могу позволить себе терять их из-за..
Вздох. Из-за своей упертой принципиальности, мысленно закончил фразу Кайден. Янтарной искоркой входящего сообщения мигнул инструментрон, и Уайз снова спряталась за маской жесткой и уверенной в себе отступницы. Пока она читала сообщение, Аленко смотрел в окно и разомкнул объятия, как только женщина отстранилась. Пора.
- Если тебе понадобится моя помощь, напиши мне. Я сделаю всё, что в моих силах, - он помолчал, - если не понадобится, всё равно напиши. Не исчезай.
Через несколько мгновений он покинул аэрокар, и долгое время стоял и смотрел ему вслед.
"Вот ты и покинула меня, моя маленькая Гелла. Но я сохраню наш секрет, даже если нам не случится больше встретиться в этой жизни. И я не скажу "прощай", потому что человек всего-навсего предполагает".

final