Известие об отце застало Гарруса врасплох. В такую историю поверить было намного сложнее, чем во вторжение разумных машин из глубокого космоса, мечтающих уничтожить все живое. Но где одно, там, видимо, и второе.
Разговор с сестрой (Гаррус связался с ней в первую очередь, хоть и их общение последние года было довольно напряженным) не дал ничего – Солана, и так измотанная постоянным общением с врачами и борьбой за жизнь матери, не могла помочь ровно ничем. Ей сообщили и того меньше - видимо отец крепко влип, раз дело содержится в такой секретности. Впрочем, из-за какой-то мелочи Квинт и не стал бы дергать бывшего коллегу.
Вообще, пока что создавалось ощущение того, что отца подставили. Нашли слабое место – неизлечимо больную жену, - и ударили по нему, зная, что только здесь старый турианец даст слабину. Хотя, вряд ли в каком-либо досье, даже самом секретном, говорилось о чрезвычайной привязанности Юстина Вакариана к семье – скорее, наоборот. Было бы глупым ожидать от него безрассудных противозаконных действий во благо семейного счастья. Обвинение было абсурдным, и это знали абсолютно все, кто был знаком с отцом.
Очень неприятным известием стало то, что расследование поручили не СБЦ, как это обычно происходило даже когда дело велось против собственных сотрудников, а напрямую спектрам. Это связывало руки и отсекало любую возможность узнать информацию законно. Разве что исполнитель воли Совета будет так любезен, что не вышвырнет с порога и соизволит рассказать хоть что-либо. Но спектры отличались особой неуловимостью, так что следовало спешить, если Гаррус рассчитывал выяснить подробности.
Впрочем, судя по всему, он уже непоправимо опоздал. Старина Квинт сообщил ему все, что знал, и это были практически известия из первых рук, но Совет делает свои дела слишком быстро. Передача дела в руки турианских властей была плохим известием. Если расследование будет закончено на Палавене, или, того хуже, расследование уже закончено, а турианским властям выдан вердикт Совета, это может покрыть Юстина Вакариана несмываемым позором вплоть до его смерти. Заденет также и сестру, и мать, для которой это может стать последней каплей. Решительно нельзя было подобного допускать. Добиваться отсутствия огласки, смягчения приговора… пусть Гаррус был и отвратительным офицером СБЦ, но сыновий долг и турианская честь были для него не пустыми словами. Для начала необходимо проведать отца, подбодрить его, расспросить… хотя тот вряд ли выдаст хоть какие-то подробности, если не стал совсем уж другим человеком. Черт, сколько они уже не виделись? Года два-три, не меньше. После скандального ухода Гарруса из СБЦ его семья дружно воротила носы от его занятий. Их глупо было в этом винить, особенно учитывая количество проблем. Впрочем, «блудный сын» довольно часто связывался с сестрой, а иногда и говорил с отцом – разговоры от раза к разу были все короче и напряженней. Гаррус был совершенно не в курсе, чем именно занимался родитель, но готов был поклясться всеми духами, что это не было что-то противозаконное. Видимо, отец перебежал кому-то дорогу. Это следовало выяснить как можно скорее.
- Где его держат? Надеюсь, не в дежурной камере? – Гаррус подавил в себе желание поежиться, представив отца сидящим за лазерной решеткой среди инопланетян-нелегалов.
- СБЦ из уважения к его безупречной карьере позволила ему занимать один из пустующих кабинетов. Разумеется, к нему приставили охрану на время ведения дела, но ты же сам знаешь, что Юстин не из тех, кто будет устраивать побег. Так что охранники в большинстве случаев халявят, и думаю, ты попадешь к нему без проблем. Я помогу если что. Поговорю с ними.
Квинту было не по себе. Видимо, ему тоже пришло в голову, что если такие люди, как Юстин, попадают под следствие, что же будет с менее прилежными?
Они быстро прошли по коридорам, чья формальная запутанность успела уже стереться из памяти Гарруса. Квинт кивнул на одну из закрытых дверей, по виду ничем не отличающуюся от остальных:
- Видишь, снова перекурить ушли. Я тут постою, покараулю, вдруг что. А ты иди и выясни что-нибудь толковое. – турианец облокотился о стену, но смотрел по сторонам настороженно. – Только побыстрее.
Гаррус поколебался несколько мгновений, а потом решительно толкнул дверь и вошел внутрь. Аскетичная обстановка кабинета была подчеркнута отсутствием терминалов, датападов и огромных каталогов дел, составляющих обычно неотъемлимую часть интеръера любого рабочего места детективов СБЦ. В кабинете не было окон, приглушенный искуственный свет имел мертвенный, неприятный оттенок. Отец сидел за девственно чистым столом и был занят чтением. Судя по всему, у него не отняли возможности занимать чем-то мозги, но вряд ли оставили доступ к экстранету и любым средствам связи.
- Привет… папа.
Глаз человека не смог бы уловить изменений во внешности турианца, но Гаррус видел, как постарел его отец за эти жалкие едва ли три года, насколько тяжелее стал его взгляд, впрочем, не потерявший ни уверенности, ни жалящей остроты. Словно на тебя через прицел глядят.
-  Времени мало, я здесь практически нелегально. Расскажи, что тут происходит. Я вытяну тебя отсюда, только дай мне зацепки.
«Еще я рад видеть тебя. Но это потом, когда все закончится. Мы поговорим как следует, обещаю».

Папа никогда не менятся. Гаррус раздраженно дернул мандибулами. Несмотря на то, что сам уже давно стал битым волком, под отцовским взглядом он чувствовал себя по-прежнему неоперенным юнцом. Впрочем, эта беда преследовала практически всех, кто разговаривал с Юстином. Даже сейчас, под следствием, морально изможденный и упавший духом, он мог угнетать самим своим присутствием. Сильная личность, ей нельзя было не восхищаться... но и любить было иногда сложно.
Впрочем, стоило сосредотовиться на деле. Крайк? Найлус, если не изменяет память. Это ведь тот турианец, которого подстрелили на Иден Прайм? Удивительно, что он выжил после нападения Сарена. Гаррус когда-то был знаком с ним, правда, скорее шапочно. Но говорили, что Найлус -  нормальный парень, хоть и с наставником ему не повезло. В конце концов, это именно с Крайка все началось, и именно он выдвинул Шепарда на пост спектра. Так что, возможно, шансы на удачный разговор со «следователем» сейчас немного увеличились.
Шестеренки в голове начали крутиться все быстрее и быстрее. То, что отца подставили, теперь было ясно как день. Осталось только успеть донести это до Совета до того, как дело получит неприятную огласку. Злоумышленники затирали следы так умело, что было сложно было найти даже малейшую зацепку. Кто имел доступ к ключу безопасности, каким образом его могли скопировать и выкрасть? Было ясно, что работали высосоклассные взломщики и агенты. Так кому же так понадобилось убрать отца? И не было ли это делом внутренним… Женщину-агента убили не просто так, вряд ли это могло быть совпадением. Может быть, конечно, это тупик, но нужно будет обязательно спросить у Квинта, чья группа участвовала в задержании.
- Кто-нибудь здесь мог скопировать  твой ключ? У кого-то был доступ? Как они вышли на тебя?
Гаррус особо не надеялся на то, что ответы могут чем-нибудь помочь. Но любая крупица информации, относящейся к делу, сейчас была полезной. Славно, конечно, снова почувствовать себя следователем, но не при таких же обстоятельствах! У него сейчас было намного меньше привелегий, чем во время работы при СБЦ, но… ведь, с другой стороны, и руки не связаны служебными запретами. Это как раз было тем, что так всегда любит осуждать отец.
- Я знаю, папа. Я много раз ошибался, но и законы не всегда служат нам во благо.
Турианец невольно потянулся рукой к правой половине лица. Это обстоятельство, внезапно пришло в голову Гаррусу, могло усугубить приговор следствия. Его собственная биография ложилась пятном на отцовский послужной список, и быть может, кто-нибудь таки сделает вывод о том, что ненадежна вся семья, а не только один наследник. Нельзя было допустить подобное.
Когда-то отец говорил о том, что родителям легче отвечать за вину детей, чем глядеть, как их осуждают. «У меня крепкая шкура, я могу это выдержать». Но всегда учил и Солану, и Гарруса самостоятельности. А теперь вот сам попал в неприятности, и теперь уж сын должен был защитить родителя. И быть предельно осторожным, дабы не очернить его еще больше.

Гаррус слегка качнул головой в знак согласия. Разумеется, все не могло быть настолько просто. Он следил взглядом за тем, как передвигался по кабинету отец, не перебивая его. Неоновые лучи бросали бледные блики на пластины и гребень; нездоровый цвет освещения оставлял впечатление болезненности. Юстин говорил безэмоционально и спокойно, его взгляд был отрешенным, но глаза выглядели воспаленными от усталости.
- Я понял. – ответил Гаррус. – Я сделаю все законно.
Разумеется, они оба осознавали, что это будет не совсем так. Юстин слишком хорошо знал мятежного сына, Гаррус же отчетливо понимал, что официальными методами чего-то добиться невозможно. За его голову уже однажды назначали награду. Не впервой марать репутацию, а что до чести... Честь – она внутри.
Турианец хотел было спросить, что же Совет решил по поводу приговора, но все же решил, что не стоит нервировать отца еще сильнее. Чувство ответственности у Юстина всегда было таким сильным; теперь же, когда он очутился под следствием, он наверняка мучился от стыда за то, чего не совершал.
- Солана волнуется за тебя, но надеется, что с тобой все более-менее в порядке. Я передам ей, что все хорошо. – Гаррус ненадолго замолчал, потом все же добавил: - Мама в норме. Насколько это может быть. Положение… стабильное. Не беспокойся за них. Я присмотрю.
«Я надеюсь, что Шепард временно обойдется без калибровок главной пушки. В этом дьявольски запутанном клубке придется долго барахтаться, но я распутаю его».
- Я был рад повидать тебя. Квинт прикрыл меня, но не хочу создавать ему проблемы. «Ты же попросил все делать по правилам» - мысленно договорил Гаррус, бросив последний взгляд на отца.  Разумеется, он покривил душой, но не стоило оставлять Юстину еще больше поводов для беспокойства за репутацию семьи.
Впрочем, действительно следовало действовать быстро, не размениваясь на рефлексии. Отец рассказал все что знал, и не  мог сделать большего. Некстати в голову пришло данное еще на Омеге обещание скоро вернуться на Палавен – Гаррус так и не выполнил его. Паршиво же будет выглядеть, если он прибудет домой только на суд над отцом.
Не оглядываясь больше, турианец вышел, неопределенно махнув на прощанье рукой. Юстин, вероятнее всего, даже не увидел этот жест, позаимствованный у людей и паразитически быстро привившийся во все без исключения культуры Цитадели.
Квинт так и стоял в показательно праздной позе, опираясь о стену, но заметно расслабился, когда увидел, что Гаррус вышел, а дверь за ним закрылась. Подался вперед, участливо спросил:
- Вызнал что-нибудь, а?
Гаррус кивнул и неопределенно помотал рукой в воздухе, но не ответил. Вместо этого задал ответный вопрос:
- Где этот спектр, Найлус Крайк?

Взлом базы данных одного из исследовательских институтов Палавена не был настолько важным делом, чтобы для его расследования возникла необходимость участия спектра. Если бы не одно но. Украденные данные были переданы в институт Советом, а он в свою очередь получил их во время расследования дела Сарена. Связи между пропавшими исследованиями и именем мятежного спектра оказалось достаточно, чтобы Совет взял дело в свои руки. И отправил разбираться с этим Найлуса.
Не сказать, чтобы Крайк был этим удивлен. Подчищать оставшиеся от Сарена «грязные следы» уже входило в привычку. Иногда он задумывался, почему Совет так реагировал на все, связанное с его бывшим наставником… Ответ, по мнению Найлуса, был довольно-таки прост: где-то все еще хранились его исследования, записи о гетах, о жнецах и духи знают о чем еще. Совет справедливо опасался, что может быть, доберись до них кто-то раньше них…
Найлус деактивировал омнитул - он доложил Совету о том, что Юстин Вакариан задержан и находится в СБЦ, но расследование продолжается. Слишком многое в этой истории не сходилось. Общая картина дела выглядела прилизанно выверенной, но при ближайшем рассмотрении в каждом его аспекте то и дело мелькали мелкие огрехи. Как «белый шум», за которым изображение видится уже не таким четким и верным…  Собранные доказательства против Вакариана грозили расползтись по швам и не выдержать проверку, стоило за них ухватиться покрепче и взглянуть более детально.
Кто сконструировал эту историю и зачем?
Исходя из имеющихся фактов, риск выходил слишком неоправданным, а Вакариан не походил на того, кто будет очертя голову бросаться за призрачным шансом найти лекарство и получить известие о смерти супруги уже в тюрьме. К тому же, психологический портрет из досье турианца говорил, что в случае ошибки Юстин не стал бы изворачиваться. Признал вину. Но… везде бывают свои исключения.
И возможно, когда Найлус проверит все детали этого дела, ему придется признать что Юстин Вакариан, преданный любящий муж решил ради больной и умирающей жены пожертвовать всем и рискнуть.
Пока же турианец решил начать с Раны Аттрас, турианки, застреленной во время задержания. Найлус уже поднялся из-за стола, собираясь отправиться в доки Цитадели, когда дверь кабинета плавно отъехала в сторону, являя его взгляду Гарруса Вакариана. Его появление отчасти удивило спектра – он предполагал, что Гаррус не останется в стороне, когда его отцу грозит суровый приговор. Однако думал, что тот займется расследованием самостоятельно.
- Вакариан. Я надеюсь, коридоры СБЦ не завалены трупами.

Повисло недолго молчание. Найлус бесстрастно рассматривал своего незваного гостя. Вакариан не стал тратить время на долгие разговоры, сразу обозначив цель своего визита. Спектру импонировала его прямота и настойчивость, желание действовать, а не сидеть, сложа руки. Заметки о деятельности на Омеге недвусмысленно говорили, что Вакариан - один из тех немногих, кто действительно хотел сделать этот мир чуточку лучше чище, кому не наплевать… Возможно, их него получился бы хороший спектр, если бы он не выбрал другой путь.
- Не собираешься? – невозмутимо переспросил спектр. – И что будешь делать с теми, кто подставил твоего отца, когда найдешь их? Подбросишь связанными под дверь Совета, готовых на чистосердечное признание? Гаррус, ты не хуже меня знаешь всю эту бюрократическую изнанку, о процедурах признания действительности доказательств и признаний. Доберешься до них раньше меня, навредишь не мне, но своему отцу, - Найлус ненадолго замолчал, но потом все же добавил. – Если они существуют, и твоего отца действительно подставили.
Последнее было сказано в расчете на то, что Гаррус еще не забыл порядок расследования – следователь, не важно, кто он: спектр или офицер СБЦ, - должен рассматривать все варианты, пусть даже самые маловероятные.
- А по поводу трупа, которым ты интересуешься… - спектр шагнул вперед, снова активируя уни-инструмент. – Тебе она должна быть знакома лучше.
В оранжевом свете омнитула отобразилось трехмерная проекция турианки. Сначала фотография, сделанная уже посмертно. Пулевое отверстие в виске не оставляло сомнений по поводу причин ее смерти. Следующее изображение было двухгодичной давности – когда Рана еще промышляла поставкой и нелегальной установкой биотических имплантов на Омеге.
- Рана Аттрас. Довольно-таки известна и успешна в соответствующих кругах на Омеге. Была. Она исчезла, когда некто вырезал всю ее команду. Не твоя ли старая знакомая, Архангел?

Лицевые пластины пришли в движение, выражая не то усмешку, не то кривую улыбку. Ответный выпад бывшего следователя пришелся точно в цель. Кому, как не Крайку знать, что Совет в качестве оправдания охотно найдет козла отпущения, повесит на него все грехи, и, приправив умелым сочетанием лжи и полуправды, бросит на растерзание толпе. Особенно, когда виновник торжества уже мертв. С мертвых не спросишь, верно?
Официальные причины для внутреннего круга, разумеется, будут иными: чтобы не допустить паники, утечки информации… и еще много им подобным. Удобное, в общем-то, прикрытие собственной слабости и уязвимости.
Спектра до глубины души возмущало нежелание Совета даже слышать о жнецах. Их двуличность: они заткнули рты Шепарду, Андерсону, Сандерс, ему самому, но в то же время с одержимостью фанатичного клептомана собирали любую крупицу информации о разумных синтетических существах.
Размышлять об особенностях поведения Совета можно долго, но это пустая трата времени. Разумнее сосредоточиться на том, что разворачивалось здесь и сейчас, в этой комнате. А выходило все интереснее – Гаррусу действительно оказалась знакома убитая турианка, и, судя по прозвучавшей в его голосе злости знакомство их было более близким, чем предполагал спектр.
Найлус не рассматривал вариант, что Рана не знала, кто такой Юстин - его фамилия более, чем красноречиво говорила о возможном родстве с мстителем с Омеги. Но в голове спектра неожиданно появился иной сценарий развития событий, дающий ответ на один простой вопрос, почему жертвой стал именно старший Вакариан.
Спектр взглянул на Гарруса, рассматривающего изображение турианки. Ответ лежал на поверхности - чтобы отомстить. Архангелу.
Оставалось выяснить, кому так сильно насолил Гаррус, что, прикрывая свои грязные дела, они выбрали жертвой его отца. А обиженных Архангелом, как подозревал спектр, было очень, очень много.
- Стрелок находился под следствием по делу о превышении служебных полномочий, - заговорил спектр и деактивировал омнитул.-  До тех пор, пока не исчез, якобы испугавшись возможных последствий.
Не надо было говорить, что такие совпадения случайными не бывают.
- В уни-инструменте палавенские военные нашли улики, из-за которых твой отец и находится здесь. Переписка, досье твоей матери, похищенные с сервера исследовательского института данные. Все выглядит весьма убедительно.
Найлус замолчал на мгновение, давая Гаррусу усвоить информацию. Затем снова заговорил:
- Возможно, кто-то очень зол на тебя, Гаррус.
Более задерживаться на Цитадели не было смысла - чем больше он медлит, тем больше возможных осложнений может возникнуть. Сбежавший с Палавена офицер уже наверняка забрался на самое дно выгребной ямы под названием Омега.

Найлус никак не отреагировал на предположение бывшего следователя. Украденные медицинские исследования не были ширмой, чтобы ударить по Гаррусу. Но -  неплохим отвлекающим маневром, в который следователи не замедлили вцепиться с остервенением голодного варрена, почуявшего близкую добычу.   
Взломщики на это и рассчитывали – запутать следы и потянуть время. Прошло бы немало времени, прежде чем блюстители правопорядка поняли, что оказались в роли слепого пса, который забрел на середину оживленной автострады.
Мысленно Найлус раскручивал это дело дальше. Возможно, ему и удалось найти зацепку, почему жертвой стал старший Вакариан, но по-прежнему тайной за семью печатями оставалось то, кто решил запустить руки в защищенную информацию. Явно не дилетанты – слишком хорошо и продуманно сработано. Подтверждением тому стало последнее сообщение с Палавена. Ученые отследили следы взломщиков – во время одного из обращений к базе данных с терминала Юстина «червь» добрался до других ячеек данных, уже не касающихся синдрома Копралиса и куда у старшего Вакариана доступа, разумеется, не было, и скачал информацию. Взломщики потрудились замести за собой следы – почистили реестры транзакций, относящихся к «сливу» последних данных. Три лога были девственно чисты и лишь один, которые они упустили, свидетельствовал о том, какая информация была украдена. Исследования, которые – выплыви они на поверхность – грозили бы серьезным скандалом в Совете…
На последнюю реплику Вакариана спектр только пожал плечами:
- Если ты хочешь искать меткого засранца, то вполне сможешь заняться этим и без моей помощи, Гаррус. У меня есть собственные каналы, которыми я, пожалуй, и воспользуюсь. К тому же, если тебе хотят отомстить, то могут еще раз попробовать это сделать. Не хотел бы светиться. Один я работаю быстрее…
С этими словами спектр обогнул турианца, намереваясь покинуть в кабинет и отправиться в доки Цитадели. Его путь лежал на Омегу.

Турианец обернулся. Выслушал бывшего следователя, едва заметно качнув головой, - было бы глупо отрицать его слова или пытаться оправдать Совет. Они оба знали методы его действия, и не понаслышке. Кратко их можно было бы охарактеризовать как «выйти сухими из воды», и неважно, сколько жизней при этом будет перемолото шестеренками их бюрократической машины.
Найлус действительно привык работать в одиночку, рассчитывая только на собственные силы – так не было необходимости просчитывать возможные последствия действий напарника. Пусть, как справедливо заметил Гаррус, некому прикрыть спину, но и нет риска утащить кого-то с собой на дно в случае ошибки. Но что-то в словах, в выражении глаз бывшего следователя заставило передумать. Изменить собственным, казалось бы, незыблемым правилам. Быть может, причиной тому стало воспоминание о событиях почти трехлетней давности, по-прежнему болезненное, как удар ножа. 
- Иден Прайм – это другая история, - сухо оборонил спектр. - Что же, я надеюсь, Шепард не против предоставить тебе отпуск.
На лице отразилась сдержанная ироничная улыбка:
-  Расследование может затянуться. Идем, мой корабль готов к отправке.
По пути в доки Найлус передал со своего омнитула часть информации по расследованию. Не все, конечно же, но то, что касалось содержания переписки его отца с Раной, найденных похищенных данных по синдрому Копралиса, документов о задержании беглой турианки, вместе с досье на застрелившегося его офицера отправилось на инструментрон Вакариана.
Фрегат спектра выделялся среди остальных кораблей своей необычностью. В нем не было привычного рационального аскетизма кораблей турианцев. Лишен был он и изящной и легкой красоты творений азари. Матово-черный «Велиус» притягивал взгляд своей чужеродностью. Как незнакомый и оттого неправильный элемент в хорошо изученной системе. Тот, кто начертил первые наброски, давшие впоследствии жизнь кораблю, определенно вдохновлялся и был хорошо знаком с тем, что одним лишь напоминанием вызывало кислую мину у консулов. С тем, чьими обломками была усеяна Цитадель после атаки гетов.
Пройдя стыковочный коридор, спектр ввел не менявшийся много лет пароль на электронной панели возле шлюза, после приложил ладонь к открывшейся сенсорной панели, и пропустил Гарруса внутрь.

Информаторы не подвели – иначе и быть не могло. Те, кто работал на Крайка, усвоили одну простую истину - бывших информаторов не бывает, поэтому они живы, покуда в них есть польза.
Волус и саларианец сегодня подтвердили свою полезность для спектра. Крайк рассчитается с ними за услуги. Позже. Пока же он направлялся к двум турианцам на входе в жилой комплекс для тех, кому удалось выплыть на поверхность сточной канавы Омеги. Это место облюбовали торговцы информацией, оружием или красным песком, удачливые контрабандисты – одним словом, те, кто в состоянии платить хорошо безопасность своей драгоценной шкуры. И платить очень хорошо, что опровергало возможный мотив побега турианца из-за страха. Чувство страха у турианца перед наказанием само по себе вызывало неприятия и отвращения, хотя чего греха таить - и среди его расы встречались выродки. Сейчас спектр имел возможность наблюдать как минимум троих оных – двое охранников и еще один прятался где-то в глубинах комплекса.
Найлус решил пойти к ним сам – его здесь знали хуже, чем Архангела, и потому шанс, что охрана поднимет тревогу едва увидев своих незваных гостей, был меньше.
Турианцы встретили спектра настороженными взглядами. Найлус заметил, как пришли в движение лицевые пластины, а затянутые в перчатки руки крепче сжали винтовки. Сам же держался свободно, открыто, не давая повода охранникам пустить оружие.
Поравнявшись, спектр приветственно кивнул сородичам:
- Меня ожидает Сервий Иво, - голос спектра прозвучал сухо и безэмоционально. - Вы его знаете под именем Секста. Он должен был предупредить.
Турианцы переглянулись - разумеется, беглец не говорил ни о каких гостях.
- Он не предупреждал, - наконец, ответил один из них. – Я с ним свяжусь.
Этого было достаточно. Сервий дома. Быстрым движением Найлус ударил в голову ближайшего к нему охранника. Не дожидаясь, пока тот придет в себя, обхватил руками и свернул шею. Справа от него тут же мешком упал на землю второй турианец – Гаррус отправил ублюдка в турианский ад.
Найлус вытащил «Палач», осторожно заходя в комплекс. Помнил, что беглецом интересовались еще и батарианцы. Впрочем, они обнаружились почти сразу – звуки стрельбы плохо гармонировали с относительной тишиной искусственной ночи и такой же относительной безопасностью дорогого жилого комплекса.
Крайку это не понравилось – солдата нужно было взять живым. Его смерть снова отбросит назад в расследовании, заставит потерять время. Еще неплохо было бы поинтересоваться и у наемников, кто послал их за солдатом-предателем. Найлус скользнул взглядом по раненому турианцу-наемнику. Оценил его состояние. Бедняге было хреново, но в ближайшие несколько минут смерть от ранения ему не грозила. В качестве источника информации сгодится.
- Эти двое твои, - Найлус кивком головы указал на двух наемников, следивших за окнами.
Работать в команде было непривычно. Правила такой работы быстро, хоть и неохотно всплывали в памяти Крайка, когда он, уже не заботясь, о двух оставшихся наемниках, бросился к двери здания. Быстро поднялся на третий этаж, держа оружие на изготовке.

Увидев, что они не опоздали, Вакариан шумно выдохнул. С наемниками было покончено в считаные мгновения, и Сервий явно был жив. А в том, что перед ними стоял именно он, сомневаться не стоило. Обезоруженный, он пытался выглядеть бодрячком, но нервные бегающие глаза выдавали в нем того, кто-знает-чуть-больше. На Омеге таким как раз самое место. Ничего не скажешь, говнюк выбрал себе местечко под стать.
Из самых глубин души стало подниматься нечто такое… темное. Но не было Шепард рядом, чтоб обуздать подобные порывы. Как хорошо, что не было.
Гаррус кивнул Найлусу. Стиль ведения дел этого парня ему нравился все сильней – меньше слов, больше дела. Пропустив мимо себя спектра, который отправился зачищать следы и сводить все нити вместе, он подошёл к беззащитно лежащему на полу турианцу. Схватил за воротник обоими руками, сжал, поднял на уровень лица – чем их в СБЦ кормят-то? Тело турианца слегка хрустнуло, будучи прижато к стене.
Гаррус широко улыбнулся, продемонстирировав клыки – жест, который никому не нужно объяснять.
- …Сервий. К чему наша встреча, сам же догадаешься? – прорычал он, сдавливая воротник солдата так сильно, что ему должно сейчас сильно недоставать воздуха. Впрочем, вопрос в ответе не нуждался.
Никогда не испытывать жалости к предателям. Это правило Гаррус записал в своем внутреннем кодексе очень быстро. А особенно гадкими всегда были предатели одного с тобой народа. Ради горстки кредитов с радостью продающие себя, мать свою и весь свой род до седьмого колена. Видимо, в какой-то момент их жизни что-то пошло очень не так. Прогнило насквозь. А гниль нужно вырезать.
Гаррус оторвал одну руку от горла задыхающегося Сервия и нанес удар в челюсть. Голова турианца мотнулась, из носа потянулся синий ручеек. К сожалению, юное дарование мало что может сделать – даже если и не убоится наливающихся кровью глаз своего неприятеля. А вид у Гарруса был, мягко говоря, бешеный.
- Я тебе сейчас сломаю все пальцы, все до одного. – процедил сквозь зубы Вакариан. – И мне ни капли не будет жалко. Знаешь почему. Знаешь?! – он сильно встряхнул турианца, так, что его голова задергалась, как кукольная, и ударилась о стену. – Потому что, мать твою, из-за тебя, прогнившего прыща на жопе галактики, мой родной отец сидит там, в СБЦ. Из-за того, чего не совершал. Поэтому я засуну твои гребни в твою трусливую задницу. И видят духи, тебя от долгой и мучительной смерти может спасти только то, что ты сейчас покаешься. Как на алтаре!
Вакариан то срывался практически на крик, то снова начинал глухо рычать. Его несдержанность не взяла до конца верх над здравым смыслом, но на данный момент Сервий однозначно воплощал в себе все беды, свалившиеся на семью. «Я хочу размазать тебя по этой стене. Немедленно» - с неприязнью подумал Гаррус, глядя на предателя. Оскалился. Не удержался, сильно ударил его лбом о лоб – своя боль неощутима, а вот хруст ломающихся гребней – как бальзам на душу.
- Скажи. Мне. Всё.
Сзади послышались тяжелые шаги – Найлус уже по всей видимости вернулся, еще и не один. Звук сваливаемого на пол тела ни с чем не спутаешь.

Спектр криво усмехнулся сбивчивой речи Иво – мразь была готова оправдаться кем угодно и чем угодно, лишь бы спасти свою шкуру. Или хотя бы попытаться.
Страх явно придал ему сил, но не красноречия. Глядя на перекошенные лицевые пластины сородича, Найлус отстраненно думал, действительно ли тот рассчитывает выйти отсюда живым или пытается потянуть время, надеясь на чудо.
Чудес не бывает, особенно для таких отморозков как ты, Сервий, и твой собрат по прогнившему нутру. От Крайка не ускользнул красноречивый взгляд раненого – Вакариана он знал. Уже хорошо, значит, они идут по верному пути. Издыхающий ублюдок не переминул уколоть Гарруса по больному месту, и Найлус машинально посмотрел на Вакариана, ободряюще кивнул. Если эта паскуда что-то знает, он расскажет. Такие самодовольные улыбки, напускную уверенность, что не расколется, выдержит любую боль и уйдет достойно, спектр уже видел. Все они раскалывались и сквозь пелену мучительной агонии ждали  милосердный выстрел в голову, который, наконец, погасит пламя пожирающей их боли и принесет забытье.
Крайк не раз слышал о том, что спектры и сами не далеко ушли от таких убийц. Не ограниченные законом, не обремененные моралью безжалостные убийцы. Вероятно, этот кто-то был бы прав. Отчасти. Сам Найлус никогда не пытался оспорить или возразить, не тратил время на пустые разговоры, предпочитая слову действие. Как и сейчас – собирался еще раз подтвердить неприглядные слухи о деяниях ищеек Совета.
Нога Крайка с силой опустилась на запястье потянувшегося за оружием турианца, с сухим хрустом ломая сустав. 
- Иво, смотри внимательно, - спектр присел рядом с раненым, рассматривая его лицо, на котором еще играла омерзительная довольная улыбка. Сам Крайк говорил спокойно и безралично. - К тому времени, как я закончу, тебе лучше рассказать все, что ты знаешь. А на твоем месте, - безэмоциональный голос спектра стал еще тише. – Я бы надеялся не дожить до рассвета.
Крайк резко схватил турианца за кисть здоровой руки, выворачивая ее под неестественным углом. Активировавшийся уни-клинок на другой руке спектра успел осветить ласковым желтым светом изможденное лицо турианца, прежде чем его лезвие вошло глубоко под боковую челюстную кость. Крайк слегка шевельнул клинком, остальное наемник доделал сам – дернулся от адской боли, и срезанная лицевая пластина упала на его броню. Хлынувшая синяя кровь щедро залила защитный костюм раненого. С тихим шелестом уни-клинок деактивировался, и Крайк ударил тыльной стороной ладони ублюдка по свежей ране. Несильно – чтобы тот остался в сознании.
- Ты знаешь, что я могу продолжать так очень долго, - с нажимом произнес спектр. – И все это время ты будешь не просто жив, но и в сознании. Начинай говорить…  и рассвет ты не увидишь.

Когда-то было время, когда наблюдение за пытками вызывало эмоции. Сначала отвращение и страх, потом – презрение и немного удовольствия от собственной стойкости. Этот период длился тоже недолго. Потом стало абсолютно безразлично. Истязания были мучительны, однако несравненно эффективны. Иногда наступает такой момент, когда убедить поделиться информацией не удается. Пытки – довольно неприятная процедура. И унизительная. Впрочем, за полноценных членов общества Гаррус таких особей считал крайне редко, и этот случай также не был исключением.
Юный турианец бился в его руках, как рыба вытянутая на поверхность из прудов Президиума. Его ломало, и чисто физиологическая реакция, пожалуй, была гарантией его искренности.
Линтул… Слишком известное имя. Неужто сопляку вдолбили её так сильно, что он будет твердить её даже сквозь такие сильные моральные мучения, как лицезрения страданий неизвестного тебе турианца, несколько минут назад пытающегося тебя убить? Серьезное испытание для отставного офицера СБЦ. Начальство видимо совсем ослепло, набирая настолько морально устойчивых кадров на работу.
Пожалуй, даже можно поверить. На время. Но проверить, ох как проверить. Гаррус не мог отделаться от мысли, что при известии о предательстве отца где-то отпрыск Линтула тоже выйдет на кровавую охоту. Удастся ли ему что-либо доказать? Защитить своего родителя, или разувериться в его невиновности, навсегда сочтя его предателем? Сложная ситуация.
Мысли снова прыгнули к отцу. Гаррус на Омеге пробыл уже, кажется, довольно долго. Хотелось бы верить, что за это время с Юстином ничего не случилось. Во всяком случае, ничего непоправимого. Мысль о том, что, возможно, его сейчас могут держать в карцере или общей камере, добавила злости и в без того наполненный до краев сосуд.
- Нравится смотреть, как другие страдают? – ледяным тоном осведомился Гаррус. Иво не мог видеть его лица, на котором теперь застыла та же маска, что и на сосредоточенном Крайке. Рука на гребнях турианца-предателя сжалась еще сильнее, тонкие полоски едва слышно хрустнули. Возможно, сопляку сейчас было немного больно, но не более того. Не чрезмерно.
Вакариан чувствовал некоторую усталость от собственного садизма. Казалось, что давно в прошлом остались жестокие игры наперегонки с падалью и смертью. Но, наверное, они выкарабкались из могилы на этой Омеге и отправились искать своего создателя и хозяина. Получать опыт порой бывает так больно, но без боли нет и обучения.
Что уже можно было взять с этого глиста? Разве что преподать ему такой урок, который он запомнит на всю свою жизнь.
- Я думаю, твоя помощь будет неоценимой для моего напарника. – голос Гарруса клокотал от ярости и нерастраченной злости. – Держи ему голову, сопляк.
Он толкнул Иво вперед, к истекающему кровью турианцу, и второй рукой направил винтовку прямо ему в затылок. Уж что-то, а холод ствола этот великоопытный бывший сотрудник СБЦ должен был почувствовать.
- И не смей отлынивать.