Первые в этом цикле, по кому вырвавшиеся из кромешной бездны неизученного космоса разумные машины нанесли удар - батарианцы. Их родная планета походила на цветок, который должен был расцвести со временем. И этот цветок был окончательно раздавлен, безжалостно и безразлично. Жизнь на планете ослабла, но безусловно присутствовала. Сломанный цветок. Лучи заходящего солнца покрывали багровой пеленой тлеющие земли Кхар'Шана. Вторжение Жнецов почти полностью уничтожило близлежащую местность и его непокорных жителей. Огонь не смог уничтожить полностью выстроенные комплексы. Здесь царила смерть в купе с обманом. Явик ощущал это всей кожей, обе пары глаз, разглядывающие обломки современной технологии, следы давно прошедшего боя, все предстало старой картиной. Родина протеан застыла во мраке на несколько веков и закончилась кровавой бойней. Он в очередной раз вернулся в прошлое на несколько мгновений. Такая роскошь непозволительна, учитывая, что какие-либо уцелевшие формы жизни могут оказать сопротивление. Маневрировать можно было, а вот выжидать в укрытии было негде. Глаза сосредоточились на исследовании местности. Две пары глаз - крайне удобно. Не только для меткого выстрела, дополнительное зрение можно было использовать и в других целях. На сей раз Явик пробудил в себе привычного хищника, который мог сложить горы трупов из отродий, которые порождали Жнецы во времена войны с протеанской цивилизацией. Все до боли знакомо: никаких трупов, следы противостояния, гробовая тишина, которая наверняка щекотлива для тех, кто еще испытывает страх. Покоренных батарианцев вели на обработку, проклятые трусы. Это чувство давно притупилось для Явика, зато простор в пустующей ячейке разрушительных эмоций нашла месть. Она беспощадна к своему обладателю, требует крови, требует жертв и абсолютной безжалостности. По нраву последнему представителю своего вида. Люди слишком часто предаются своим страхам. И порой то, чего они боятся больше всего - тесно соприкасается с их жизнями. Это ему удалось извлечь после передачи информации с помощью уникальной способности биохимии капитану, человеку вызволившего его из криостазисного заточения. И никто из людей не является исключением, даже в спасителе галактики этого отчаянного цикла ощущался страх дающий едва заметную слабину, что уж говорить о других людях? В напарнике, человеке, ощущалось хладнокровие, которое сопровождалось напряжением, чем-то знакомым протеанскому солдату, но что? Генетически модифицированный человек, ее плоть и жизнь, она настоящая, но искусственная. Создана для боев, робот? Нет, в ней нет надлежащего для синтетика поведения по заданной программе, однако ее сдержанность и спокойствие по-человечески спрограмированны. Дальнейший прогноз касательно напарницы на нынешнее задание должен перетерпеть ожидание. Только в бою можно по-настоящему узреть сущность любого органика. Теперь мысли Явика предались заданию. Приоритетами являлась разведка, при возможном столкновении с противником - огонь на поражение. Никакой надежды на нахождение уцелевших, это просто руины, кладбище, представшее перед прибывшими. Излучатель наготове, экипировка тщательно проверена, причем дважды, боевой дух в норме. Не хватало только одного значимого фрагмента, о котором никому не стоило знать. Губы, чернеющие от яда, открылись в первой реплике.
- Либо Жнецы дали слабину, либо этот батарианский народ отчаялся как никогда. - вряд ли человек поймет той иронии и некой насмешки со стороны своего компаньона, ведь она безусловно впервые столкнется с такой мощью, которой обладают разумные машины нарекающие себя Жнецами. Явик оглянулся и осмотрел возможные точки, из которых можно провести атаку по ним. Все фланги открыты, возможность отступить или укрыться крайне мала. По ту сторону подстерегала неизвестность и опасность.

Отредактировано Javik (2013-01-28 20:35:28)

Атмосфера на этой планете ужасная. Нет, совсем не в плане того, что тут жить невозможно, поскольку завышено содержание азота, углерода или чего-нибудь еще из таблицы Менделеева. Причин для того, чтобы объявить опасность какого-нибудь уровня и запретить покидать транспортное средство, тоже никаких. Все дело в том, что окружающая обстановка давит на мозг, заставляет напрячься и ожидать нападения с любой стороны. Отчасти это зависит от того, что Миранда никогда не бывала на Хар’Шане, конечно. Она украдкой облизывает губы. Гарь, стоящая в воздухе, хоть дышать и не мешает, но все равно заставляет организм реагировать, а вид этой сухой, потрескавшейся, каменистой земли без единого зелёного пятна на ней с каждой минутой заставляет все сильнее вспоминать о воде: о ручьях, о речках, о морях и океанах. Да что там о воде – о лугах и полях с травой неестественного, слишком яркого, такого, что даже не верится, оттенка. И помимо воли хочется пить. Лоусон прикрывает глаза и медленно считает про себя до десяти.
«Это всего лишь внушение. Ты сама начинаешь внушать себе жажду. Вспомни про случай с оркестром и одним музыкантом, который сел напротив и начал медленно поедать лимон. Помнишь, что дальше произошло? Все музыканты из этого самого оркестра смотрели на него и истекали слюной, концерт был сорван. Тут то же самое. Только вместо лимона сама понимаешь что».
Досчитав до десяти еще один раз, она открывает глаза. Вокруг все по-прежнему – все тот же холм, все те же столбы дыма, уходящие ввысь, те же шпили, ощерившиеся в небо. Никакого шума, никто не объявился.
«А раз никого нет, то это значит, что все либо давно скрылись в убежищах, либо все убиты. Вот только вряд ли у батариан существует убежище для экстренных случаев. А если все убиты до нашего прилета, то где тогда трупы?»
Светает. Рассвет на Хар’Шане отличается от рассвета на Земле. Здешнее небо рыжего оттенка, постепенно переходящее в светло-рыжий, не выдерживает никакой конкуренции с земным, с его постепенно светлеющим на востоке небом, с зарей, разливающейся по нему. Где-то в глубине души Миранда испытывает глубокое удовлетворение. Еще бы, ведь колыбель человечества так выгодно выделяется на фоне других планет, несмотря на изменение климата и подъем уровня моря. Она сжимает руку в кулак, чувствуя, как ногти впиваются в ладонь. Удовлетворению сейчас не место в ее мыслях, и вся эта ее нечаянная радость кажется неуместной. Нет, не кажется. Так и есть. Миранда переводит взгляд на Явика – тот хоть и думает о чем-то своем, но о задании не забывает. Надо двигаться вперед.
В ее мыслях нет-нет, да проскальзывает намерение выпить воды, обстановка все-таки продолжает влиять на нее. Она злится на саму себя. Злится и случайно вспоминает, как ее в детстве учили расслабляться, не обращать внимания на окружение. Конечно, задачи у тех занятий были другие, но сейчас это вполне может пригодиться.
«Дыши. Просто дыши. И попробуй утихомирить волны. Попробуй замедлить их движение. Хорошо? Дыши. Просто дыши», - в ушах звучит голос женщины, которая обучала ее этой технике. Миранда дышит. Жажда начинает отступать. Она продолжает дышать, по-прежнему внимательно следя за тем, что происходит по сторонам. Жажда отступает. Вокруг по-прежнему никого. Тишина. Только шпили теперь еще ближе, все так же подпирают это рыжее небо. Когда они подходят к ним еще ближе, они чувствуют исходящий от них запах, видят ошметки плоти, приставшие к гладкой поверхности. Картина разворачивается потрясающая – впечатлительного и слабого желудком человека давно бы уже вывернуло. Прямо на пропитанную кровью землю. Воняет вокруг нестерпимо.
Лоусон разглядывает постройки, возвышающиеся неподалеку. Средства, что когда-то перевозили людей и грузы, теперь брошены и медленно ржавеют под открытым небом. Она оглядывается назад, в сторону холма. Сверху, наверное, отлично видна эта впадина в складках местности. Весь этот хлам, скопившийся здесь. Весь этот могильник, в котором время словно застыло.
«Интересно, можно ли среди них спрятаться, не наделав лишнего шума? Ветер-то уж больно громко играет с отогнутыми листами металла», - размышляет Миранда. И тут же морщится от запаха паленой плоти. Пахнет еще хуже, чем от шпилей. В пределах видимости нарисовывается группа каких-то существ. Понять, кто это, невозможно, но намерения у них отнюдь не дружелюбные. Они методично осматривают могильник. Дерьмо. Вынюхивают что-то или кого-то. Явик оглядывается, смеряет ее изучающим взглядом. Миранда кивает в ответ.
«Я готова».
Она прекрасно знает, что он задумал. На открытом месте у них нет никаких шансов, а вот если смогут спрятаться и затаиться, чтобы потом неожиданно атаковать этих тварей… Лоусон подсчитывает термозаряды. Их не мало, но и не много, но если стрелять с умом, то вполне может хватить.
«Еще одно соревнование, да, Миранда?» - спрашивает она себя, следуя за Явиком. Бежит он достаточно быстро, хотя с кем-нибудь вроде Усэйна Болта не сравнится. Терпимо, ритм нормальный. Пока Явик разглядывает врагов, Лоусон пытается подобрать подходящее укрытие. Мест, подходящих под это определение, несколько, но напарник тянет ее в другую сторону, к разбитому челноку. Позиция ей не особо нравится, но она доверяет Явику. Все-таки у него опыта побольше, чем у нее.

Отредактировано Miranda Lawson (2013-02-01 21:49:45)

Сейчас предстояло узнать, не растерял ли протеанин былой хватки. Эта планета становилась ареной массового уничтожения, а у прибывшего Явика и его напарника места в первом ряду. Он словно сомнамбула, блуждающая в неизмеримом пространстве. Закрываешь глаза, и под веками тут же видно звезды и космос – темный, загадочный и безжалостный. Космос, в котором любой примитив забудет как дышать, космос где ему бы не понадобился воздух, от которого так нуждаются многие представители нынешней эпохи. Оказывается, они не только рабы своих вещей, но и рабы природных условий. Они совершенно другие, начиная от людей, которые искали укрытие в темных пещерах, инстинктивно полагаясь на безопасность и заканчивая ханарами барахтающимися в океане. Каждая раса этого цикла пыталась изобразить интерес к новой для них форме жизни, в этом есть доля отчаяния. Часто приходилось слышать замогильную трескотню от противников в цикл, в котором существовала великая Империя. И всегда эта трескотня затихала после финального выстрела. Оружие решает многое, а тот кто им распоряжается - еще большее. Теперь же галактика вверяет свои действия и переносит ответственность на инструмент убийства. Примитивы. Слегка углубившись в непрерывный поток мыслей, бурлящий в сознании, мышцы рук напряглись, голова в наверняка незнакомой для человека манере чуть наклонилась вперед, пальцы маниакально перебирались по излучателю, глаза выявляли слепые пятна и пути к отступлению. Холм - единственное возможное укрытие. Иллюзией безопасности себя окутывать не стоило. Ему уже не слышен скрип старой, проржавевшей полностью стальной обшивки, перебранной Жнецами. Не слышны громкий рык, который наверняка разрывает голосовые связки. Солдат протеанской империи сжимает глаза, делает глубокий вдох, становится продолжением и источником искусства обученному с ранних пор. Даже сквозь плотно сжатые веки ему удавалось почувствовать энергию вокруг и эту приближающуюся мерзлоту. Будто оковы и кандалы пытались сковать тело, пробудить тьму и страх, создать абсолютное подчинение. Но ему не видан страх и наверняка генетически модифицированному человеку. Явик оглядывается. По обеим сторонам - бесконечное движение. Хаотичное. Они похожи на полчища термитов или тараканов. Их много. У них коллективный разум. Один на всех. Они действуют благодаря единственному подчиняющему их волю Жнецу. Воздух стал тяжелее, сдавливало плечи, стопы сильнее прижались к земле. Протеанин сопротивлялся давлению, это вернуло его в сражения прошлого. Ему уже приходилось сталкиваться с этим, он не ожидал, что разумные машины вновь воспользуются такой технологией. Форма артефакта пережила некоторые изменения, но само ощущения и сила исходящие от оригинальной технологии остались прежними. Собирались переработать их на поле боя? Смешно, ведь они наверняка готовились к синтетическому вмешательству в тела батарианцев. Это своего рода преимущества, однако если долго оставаться над лучом, это приведет к необратимым воздействиям на нервную систему и к возможным физическим увечьям. Он едва ли стал думать о том, что они окружены, нужно было торопиться, нет времени на раздумья и осторожности. Эта разведка превращается в выживание, тест, который приходилось проходить неоднократно. И Явик готов. Стопы оторвались от земли, туловище наклонилось вперед, а глаза устремились вперед, нужно вырываться из этой проклятой западни.
- Избегай контакта с излучением! Готовься, человек. - он старался избавить ее от приказов, хоть и привык к подобному обращению со всеми, ведь в эпоху протеан приходилось руководить целой армией, отрядами и выдающимися солдатами, непревзойденными мастерами своего дела. Сейчас оставалось прорываться сквозь полчище тварей, и вот он ринулся вперед сломя голову. Не оглядываясь назад, в его голове лишь проскользнула мысль о том, что человек может не справиться. Ей предстояло доказать свои способности сейчас, в настоящем бою. Явику приходилось сталкиваться с такой разрушительной мощью, ему куда проще, даже не взирая на новое приобретение Жнецов в качестве обитателей этой планеты. Предстояло взять на себя роль того, кто будет отвлекать на себя противника, надеясь, что напарница воспользуется такой роскошью. Выбегая из излучения, словно вызволив себя из заточения, солдат находился в нескольких шагах от десятка противников. Единственный шанс не быть нашпигованным целой автоматной очередью, это перебежками укрываться за листами металла. Однако, с каждой секундой радиус излучения увеличивался. Чем быстрее им удастся расправиться с противником, тем меньше шансов у его кровного врага заполучить двух супер-солдат в свое распоряжение. Дуло винтовки засверкало густым зеленоватым всплеском, из которого стремительно вырвался смертельный луч поразивший первую цель.

Отредактировано Javik (2013-02-09 23:57:42)

«Подняться, прицелиться, выстрелить, вернуться в укрытие. Подняться, прицелиться, выстрелить, вернуться в укрытие. Подняться, ударить биотикой, вернуться в укрытие».
Все просто. В мыслях Миранды по-прежнему пустота, а тело на автомате повторяет заученные движения. Все очень просто. Датчик на омнитуле по-прежнему не показывает ничего, кроме помех. Сколько там осталось тварей, она не знает. Просто не считает – это может нарушить ее концентрацию. Скорее всего, Явик в курсе, но Миранда не собирается его спрашивать. Покоя ей это знание не принесет, так что зачем напрягаться? Она убирает выбившуюся из прически прядь за ухо. Все также противно воняет – теперь к запаху паленой плоти прибавился запах физиологической жидкости, заменившей хаскам кровь. Миранда выключает датчик и снова высовывается из укрытия. И стреляет – спокойствие для нее наступит, когда она не увидит перед собой ни одной из этих противных тварей. Все ведь просто. Прицелиться-выстрелить-спрятаться. Вот только бы не сдавливало так грудную клетку. Глаза-то вроде уже привыкли. Или это ей так только кажется…
Миранда проворно меняет термозаряды в «Шершне». В обойме остается еще парочка патронов, но она не собирается их тратить на марионеток Жнецов – она их прячет в подсумке на всякий случай. Ей, конечно, очень не хочется, чтобы все привело к тому, что этот самый случай произойдет, но надо быть готовой ко всему. И когда не останется никакой надежды, выстрелить сначала в голову Явику, а потом себе, добавляя частички серого вещества к окружению и запах крови к вони, стоящей вокруг. Вряд ли Жнецы смогут использовать их мертвые тела в своих целях, они с Явиком им относительно живые нужны. И с функционирующим содержимым черепной коробки. А даже если и смогут – Шепард, как только увидит своих преобразованных товарищей, так сразу и прикончит. Тоже вариант, вот только не особо впечатляющий.
Явик высовывается из укрытия и стреляет, и Миранда, воспользовавшись моментом, быстро меняет свою позицию. Отсюда врагов видно получше, да и место удобнее того, в которое она сиганула рыбкой при первой возможности. Она уже готовится ударить ближайшего к ней хаска биотикой, как вдруг боковым зрением замечает нечто, расположившееся на крыше челнока. Удар выходит не таким сильным, как она думала, смазанным, и Лоусон начинает рассматривать предмет, так внезапно отвлекший ее. Выглядит он довольно странно – отростки, отходящие от его основания, плотно сомкнуты и вдобавок отливают синим цветом. Оттенок красивый, она признает – индиго ей всегда нравился, - а уж когда на поверхности этого предмета начинают сиять тонкие линии бирюзового цвета, Миранда ни с того ни с сего вспоминает прекрасные платья из бархата и шелка. Очень красивые и элегантные. Прямо как эта штука на крыше старого челнока. Хочется сидеть и наблюдать за этими переливами вечно. Выглядит впечатляюще. А еще кажется, что кто-то, вроде экскурсовода в музее, стоит за ее спиной и нашептывает ей на ухо о деталях, на которые стоит обратить внимание. Вот только бы так не сдавливало грудную клетку. Неприятные ощущения возвращают ее с небес на землю, и Миранда зажмуривает глаза. Становится легче, но в голове уже плотно засел этот образ. Она пробует еще раз очистить свой разум и обратить все свое внимание на истребление тварей. Вроде бы получается – несколько метких выстрелов, и существо оседает на землю, но тут же к горлу подступает тошнота, вынуждая ее спрятаться.
«Дерьмо».
Ей совсем не нравится такая неожиданная реакция организма. Еще бы – она ведь с детства привыкла обедать в лаборатории, смотреть на препарированных лабораторных животных без тени эмоций, изучать заспиртованные тушки в колбах. Хорошо хоть обруч, не дававший ей дышать полной грудью, вроде бы спал. Хоть что-то хорошее.
Очередной выброс биотической энергии, направленный на рычащую на нее тварь, вызывает очередной приступ тошноты. А уж когда Явик бросает в гущу врагов гранату, становится совсем худо и, кажется, что ее обильный завтрак скоро окажется на земле, источая миазмы. Миранда делает глубокий вдох. Сейчас бы выпить воды.
«Когда болит живот, нужно выпить имбирный чай», - говорит кто-то в ее голове. Голос противный, визгливый, принадлежит женщине, наверняка одной из тех ведущих очередного утреннего шоу о том, как нужно жить и правильно питаться. Миранда кривит губы.
«Нашла время вспомнить».
Она бросает изучающий взгляд на Явика – ему ведь тоже плохо, ведь так? Она ведь слышала, как на несколько секунд умолк его излучатель. Надо что-то с этим делать. С творениями Жнецов и с этим чертовым излучением. Миранда мотает головой, пытаясь прогнать цветные пятна, мелькающие перед глазами – такие же яркие, как свечение этого артефакта на крыше. Сейчас он кажется ей даже прекраснее, чем каких-то пять-десять минут назад, но теперь кто-то в уголке ее сознания твердит, что это неправильно. Совсем неправильно.
«Что же мне делать? Что мне делать?» - непонятно к кому обращается Миранда. То ли к этому произведению искусства на крыше челнока, то ли к Явику, то ли к самой себе. – «Что же мне делать?»
Вдвоем они уничтожили первую группу загонщиков, но она слышит, как к ним подбираются новые. Слышит их низкое рычание. Надо что-то делать, пока она не «украсила» полупереваренным завтраком все вокруг.  Явик ведь тоже долго не продержится, если что-нибудь не предпринять. Миранда шумно выдыхает и фокусирует свое внимание на артефакте. Он сияет своим мягким синим светом, манит, предлагает сесть и просто любоваться им. Это неправильно. Совсем. И она делает единственное, что может сделать в данной ситуации – направляет пистолет на артефакт и нажимает на спусковой крючок. Выстрелы отзываются болью в душе, но ей на это плевать. Люди ведь иррациональны по своей натуре, могут выкинуть, что угодно. Даже руку на произведение искусства поднять – не зря ведь «Мона Лиза» выставлялась, окруженная защитным стеклом.

Вокруг него образовался конус энергии, из уходящих сил требовалось извлечь самое большее. Явик обрушил свою ярость с помощью биотической волны и последним залпом отбросил нескольких батарианских хасков в ущелье созданное из обломков. Протеанин начал свыкаться с мерзкой приторной иллюзией артефакта, ему ничего не стоило выстоять против него до тех пор, пока он вне досягаемости излучение, а вот насчет примитива уверенность шаткая. Прежде чем, позволив себе обернуться и взглянуть на бойца, он ловко сменяет укрытие, находившееся впереди. Еще немного и придется отступать назад. Она слабеет с каждой секундой, ее взгляд внушает сомнение. Видимо, примитивы не предрасположены к тому, чтобы переносить влияние создаваемое такими предметами. Ощущения тяготили протеанина, но чтобы сломить его волю потребуется куда больше, чем ничтожное синтетическое устройство. Паршивые крысы, забившиеся по уголкам космоса, нападающие исподтишка и чаще с помощью своих подручных тварей лишенных органической жизни. В нем вспыхнула ярость как никогда раньше.
- И это все на что вы способны? - скверно бросив эту фразу, Явик взглянул на небо, словно выжидая вырывающихся из атмосферы Жнецов. Глаза неожиданно смыкаются. Веки кажутся тяжелыми, и все же, усилиями, ему удается раскрыть глаза. Он порядком успешно отбивался от несметных толп хасков. Только вот образы и изображения всплывали в голове все чаще. Никак не удавалось подавить этот беспощадный поток, попытаться проигнорировать его. Явно чего-то выжидает, его взгляд сосредоточен на артефакте, а рефлексы тела на хасках. Высовываясь из-за укрытия, Явик не щадя заряд в винтовке, выпускает продолжительный луч во врага. Излучатель перегревается, ему нужно время, чтобы охладиться, остыть и восстановить обойму. Внезапно протеанин услышал свист пролетающей в паре миллиметров от головы пули и резко развернулся. Теперь атакуют и по флангам, когда они должны начать думать. Благо они атаковали с месте, откуда шло основное излучение. Снова раздался выстрел, и он перекатился в укрытие, пытаясь восстановить дыхание. Он слышал тяжёлые шаги и отчаянно старался придумать хоть какой-то план. Оружие до сих пор не функционировало. Считанные секунды, мгновения, от них может зависеть слишком многое. Раздался выстрел, и едва слышный скрежет. Он резко повернул голову в сторону человека, она целилась в артефакт. Стоило посвятить ее в свои дальнейшие намерения. Ей и без того удавалось предугадывать действия с его стороны, хоть он и подавал их на блюдце. Наверняка она на исходе, истощалась быстрее, чем он сам. Неудивительно.
- Стой! Дай ему ослабнуть. - как уничтожить артефакт - биотикой или выстрелами, это не важно. Просто нужно подождать, особого эффекта атаки, предназначенные для артефакта, не окажут. Выиграть время, это самый оптимальный и верный вариант. У его оружия бесконечный запас, напарник практически не в состоянии вести бой. Но, судя по тому, какие шаги она предпринимала до этого, можно довериться ее способностям, она явно считает оставшиеся термозаряды и сохранит их до последнего. Последний рывок, нужно отвлечь все внимание врага на себя. Можно проскочить через несколько укрытий, но дальше следует полностью открытая местность, где ему с человеком без проблем удалось перебить несколько стай вдвоем. Явик не собирался умирать, а вот выживание является его основным приоритетом. Настало время исполнять этот закоренелый приоритет. Сначала вывести их из равновесия, привлечь тем самым внимание и принять основной огонь на себя, еще немного и артефакт достигнет своего предела, от него можно будет избавиться. Врагов не так много, пока что. Сейчас ему приходиться в очередной раз дать шанс примитиву, как и в своем цикле. Излучатель давно восстановился, протеанин даже не обратил внимания, слишком сильное воздействие оказало излучение, оно стало куда мощнее и кошмарнее, чем раньше. Готовность зашкаливала, рука касается поверхности сухой земли, нога опирается о лист металла, он ринулся вперед, сопровождая бег выстрелами и перепрыгиванием через препятствия.

После того, как она освободила свой желудок, стало легче. Немного. Но достаточно для того, чтобы больше не обращать внимания на эту досадную неприятность. Миранда выпрямляется и идет к Явику, готовая чуть что начать стрелять. Его излучатель не умолкает, хаски валятся дружной толпой на землю, ее помощь ему не нужна.
Шум в ушах нарастает, она мало что слышит, больше догадывается о происходящем, глядя по сторонам. Глядя на хасков, разевающих свои безобразные рты, на излучатель в руках Явика, на израсходованные обоймы под ногами. Очень хочется закрыть уши руками, но Миранда не торопится сделать это – никакого толку от этого бы не было, ничего бы она не добилась.
Хуже рокота двигателей был гул голосов в ее голове. Говоривших было несколько, и она явственно различает среди них свой, слышит, как обращается к самой себе, сообщая всякие ранее не замеченные детали, новые подробности, рассматривая свои дальнейшие действия. Предложения кажутся ей вполне логичными, осуществимыми, и Миранда незаметно для себя увязает в этом океане мыслей.
«Кто ты?» - доносится до нее чей-то слабый голос, звучащий так, словно пробивается сквозь толщу воды. Она не отвечает.
«Это провокация», - твердит себе Миранда, убивая особо мерзкого хаска.
«Кто ты?» - с нажимом повторяет голос, все так же едва слышно. Она снова ничего не говорит в ответ. Необходимо двигаться в другое место. Место, откуда открывается хороший вид на холм, от которого они пришли. Добраться до него и пораскинуть мозгами, порассуждать.
«Кто ты?» - на этот раз, не дождавшись от нее ответа, голос продолжает. – «Ты – Миранда. Миранда Лоусон».
Она стреляет в готового подняться хаска и перекатывается в новое укрытие.
«Действительно, отсюда прекрасно видно тот холм».
Она увязает все глубже. Размышляет о своих действиях, анализирует произошедшее. Проживает все заново. Против воли к горлу вновь подступает тошнота.
«Может, стоило приземлиться в другой точке? Например, поближе к этим развалюхам, так, чтобы можно было вернуться в шаттл и стрелять в хасков из стационарной пушки? Или выбрать то укрытие, которое присмотрела я? Обернулось ли бы все по-другому? Попали ли бы под действие коварного артефакта?»
Она представляет себе другой вариант событий. Они спорят о подходящем месте, появляются хаски, начинается перестрелка. Она качает головой.
«Слушай меня!» - требует голос. – «Слушай!»
«И как он умудряется пробиваться в мой разум?» - удивляется Миранда. – «Впрочем, все дело определенно в артефакте, это его методы. Хватит играть со мной!»
«Слушай меня! Чтобы продвинуться, тебе нужно отступить. Чтобы пойти вперед, нужно сделать шаг назад».
«Хватит», - прерывает поток лживых речей Миранда, отвлекаясь на то, чтобы оценить обстановку. Явик прикончил почти всех. Все к тому и шло, с самого начала, как они появились здесь, на этой свалке. Она отматывает назад пленку, на которой были запечатлены все их шаги. Они все сделали правильно, в принципе, еще несколько таких вылазок - и они привыкнут друг к другу. Притрутся.
«Ты не сможешь продвинуть…», - начинает мрачно вещать голос, но вдруг исчезает, прекратив пробиваться сквозь толщу воды. В ушах теперь только тот шум да ее внутреннее «я». Миранда с облегчением вздыхает. Она уже не обращает внимания на то, в какой момент она успела сложить оружие. Не помнит, когда вдруг рядом с ней появились хаски, будто выросли из-под земли. Не осознает, как они тащат ее к артефакту. Вперед ногами. Ей абсолютно все равно. Они ведь все сделали правильно. Они всех убили. Разведка на местности прошла успешно, осталось только доложить Шепарду.
«Шепард».
Она выныривает из воды, в которой все это время отчаянно тонула, наконец осознав, куда ее тащат твари. Чувствует, как ее поднимают выше. И знает, почему они так делают. Для того, чтобы Явик не вздумал стрелять по их сокровищу. Она все знает, но не может пошевелиться.
«Стреляй, стреляй же!» - взывает к напарнику Миранда, глядя на приближающиеся лепестки, переливающиеся всеми оттенками синего. – «Да стреляй же! От Шепарда заразился, что ли? Стреляй! Это приемлемая потеря, ничего страшного. Главное уничтожить эту дрянь. Стреляй, черт бы тебя побрал!»
Но Явик не стреляет. Прячется в укрытии, выжидает, наверняка обдумывает свои последующие шаги. Жаль. Она бы выстрелила.
Чем ближе к артефакту, тем думается легче – в центре бури всегда безопаснее. А может, это так ей снова кажется. Миранда собирает все оставшиеся силы для последнего рывка. И прячет усмешку, отгоняя мысль о пинках, которые вполне могут разрушить артефакт. Прикасаться к артефакту нельзя, факт. Иначе бы эти твари не стали тащить ее к нему, дожидаясь момента, когда он выжжет ей мозг, чтобы насадить на «зубы дракона». А тот все ближе, отблески его сияния начинают играть на обезображенных телах носильщиков, на ней самой. Лишь бы хватило сил.
«В последний момент решение должны вы принять. Добиться или сломаться».
Миранда преобразовывает темную энергию, чувствует, как она стекается к ее ладоням. По щеке сбегает струйка крови и прячется где-то в волосах. Ничего страшного, подобные перегрузки приемлемы.
«…Сгорит в огне, не будет ничего «после», не будет другого дня…»
В одиночку ей не справиться, вдруг понимает Миранда. Она сосредотачивается, резко вскидывает руку, посылая в скопление НЭ электрический импульс. И кричит, пытаясь выманить Явика из укрытия:
- ВНИМАНИЕ!
С глухим стуком она неожиданно падает на землю, будто куль с мукой. Больно. Сил ни на что уже не осталось, и она, глядя в оранжевое небо немигающим взглядом, ждет, когда пули хасков прошьют ее тело насквозь. Но выстрелов не слышно. Должно быть, Явик в очередной раз постарался.
«Кто ты?» - нежно, как маленький колокольчик, звучит в голове прежний вопрос.
- Ми… Миранда Лоусон! – задыхаясь, выпаливает она, выдергивая из ноги осколок. Боже, все это время она говорила с самой собой.

Ошеломительный взрыв, который плотно отдавал приглушенным отзвуком в голове в совокупности со звенящим писком, от которого конечности судорожно дрожали. Облако густой пыли осело по всей местности, узкий, едва видный проход, зажатый между основаниями разрушенных металлических пластин и погребенный грудой различного мусора, оставляло какие-нибудь надежды на то, чтобы вовремя добраться до одурманивающего устройства. А голодные, осунувшиеся существа, чья кровь пропитала всю округу, теперь мертвы, а их конечности и внутренние органы раскиданы повсюду. Аватар нечаянно несколько из них затоптал. Ошметки придали затрапезный вид. К горлу подступил тугой комок, с силой сжав челюсти, Явик попытался избавиться от этого выработанного организмом механизма, но мышцы шеи будто онемели, они не желали слушаться хозяина. Усилием воли протеанин ускорился и не расставаясь со своей винтовкой до самого конца, навел ее дуло куда-то вверх. Хищные глаза торопливо искали артефакт, но это было бесполезно и весьма болезненно. Пыль летела в глаза, неприятно располагаясь на сетчатке. Но боевые навыки не подвели, руки самостоятельно отыскали оружие кровного врага и тут же из дула помчался мощный поток, врезавшийся в уязвимое устройство. Лепестки затрещали, и оно сломалось как хрупкое фарфоровое стеклышко, разлетевшись вдребезги после того, как Явик выпустил половину обоймы излучателя. Облако едкой пыли осело и более не осложняло жизнь дыхательной системе. Тело оцепенело на миг. Прочные цепи Жнецов ослабли и исчезли, словно они и не сковывали тело, разум. Усталость манила его, приказывала поддаться и свалиться на землю. Он не сдавался, еще предстояло отыскать человека, которому в одиночку удалось так небрежно воспользоваться случаем и послать биотический удар в поле подчинения. Рискованно, приемлемо. Этот человек мог олицетворять удачу в его цикле, возможно. Интересно, удалось ли ей уцелеть? Вот и предстоит узнать, удалось бы ей стать Аватаром удачи. Поиски осложнены этой свалкой и недавним сражением, в глазах слегка потемнело, побочный эффект после временного процесса одурманивания изменился, справляться с ним стало тяжелее. Что-то не справлялось, что-то давало временный сбой. Протеанин потряс головой в разные стороны несколько раз, прислонив одну руку к лицу, пытаясь содрать плоть пальцами. Поток ложных воспоминаний отступил, боль ослабла, но мышцы гудели, вырывались из кожи. Колени согнулись, острая боль сжимала обе ноги целиком. Свалившись от непередаваемого жесткого импульса, он тут же резко поднялся и продолжил обходить все не посещенные места. Протеанин до сих пор не терял бдительности, внимательно оглядывая укрытия и периметр, ожидая повторного ополчения. У спасения высокая цена. И человек отплатит ее сполна. Аватару послышалось шуршание, в этот же момент без промедления он спохватился за излучатель, плотно приставив его к плечу и зажав палец у спускового крючка, Явик не спеша, прицеливался. Через несколько секунд ему довелось понять, что опасность миновала, хоть и ненадолго. Это шуршание явно издал напарник, сделав несколько шагов к месту, от которого кажется, исходил звук, нога начала проваливаться вниз, успев среагировать, протеанин отскочил назад и вновь навел пушку вниз. В глубокой яме виднелось тело. Оцепенение вновь дало о себе знать, безжалостная доза обездвиживающей анестезии. Аккуратно присев на корточки, и спустившись с другой стороны вглубь ямы, где начала образовываться глубокая пещерка, высовывалась рука. Удивительно, что взрыв так удобно расположил примитива. Не поленившись, Явик ухватил руку Лоусон и принялся вызволять ее из пещеры и беспомощного состояния одновременно. Губы растянулись в язвительной ухмылке.
- Аватар удачи. - ее не разорвало, одежда не была сильно повреждена, однако она лишилась своего оружия. В одиночку бы не уцелела. Явик даже похвалил человека, мысленно, конечно же. Периодически между перестрелками глядя на то, какой отпор она давала оппоненту с ограниченным запасом амуниции. Как смело бросалась в слепой бой, синхронизировала свои хитрые атаки с нехитрыми контрнаступлениями протеанина. Ей стоит отдать должное, и в то же время, она заслуживает пули в лоб. За такие редкие заслуги она достойна быстрой смерти. Но давать Жнецам сделать из тебя обузу, даже на время, это чересчур. Даже если это планировалось изначально, даже если этот исход стал проявлением завидной смекалки и везения. Он ощутил в ней тот самый искусственный ген по прикосновению к руке. И никаких сомнений, в ней ощущалась искра и борьба. Биохимия только что подтвердила это. Хорошо, можно использовать такой боевой потенциал с успехом. В этой яме можно было передохнуть, Явик не стал терять такого шанса и решил переждать здесь. Ему редко приходилось позволять себе такую роскошь, но, пожалуй, с примитивом, пережившего взрыв у него не так много опций для действий.

Отредактировано Javik (2013-02-28 00:00:16)

Молчание. Только ветер тихо завывает в закоулках свалки, там, наверху. Миранда стирает с ботинка пятнышко грязи – на удивление аккуратное и маленькое. Они оба молчат. Миранда едва заметно морщит нос, продолжая ощупывать свое тело. Боль понемногу утихает, спасибо меди-гелю. Но к доктору Чаквас заглянуть все равно придется.
Она активирует омнитул и набирает сообщение для Шепарда. Естественно, по защищенному каналу, на всякий случай – хотя в присутствии Жнецов ни в чем нельзя быть уверенной. Сообщение предельно лаконичное, всего в два предложения. «Шепард, как обстановка?» - раз. И ее имя в подписи – два. Миранда нажимает на кнопку «отправить» и тут же переводит омнитул в беззвучный режим. Интуиция ей подсказывает, что так просто их никто не отпустит и, в принципе, понятно, чего стоит ожидать. Жаль. А ведь так хотелось надеяться…
«На хорошее, Миранда?» - язвит она про себя, рассматривая ее недавнее прибежище. А еще, кажется, в волосах застряли комья земли. Неприятно.
Воняет. А еще хочется чего-нибудь съесть. Воняет, а говорят, что когда ты голоден и чувствуешь, как кого-то жгут, запах не особо отличается от свининки, например. Отвращение сразу же явственно проявляется на ее лице, она мотает головой, пытаясь избавиться от мерзких мыслей. К горлу подступает тошнота. Миранда закрывает глаза. Воняет. А еще ветер приносит на своих крыльях звук чьих-то шагов – тяжелый, такой, от которого, кажется, земля стонет. Они с Явиком засиделись. Шепард молчит.
Миранда пытается подняться на ноги и глухо стонет. Эта дрянь на крыше все же сумела достать ее. Она еле слышно ругается сквозь зубы.
«Еще раз они меня не достанут», - с холодной решимостью обещает себе Миранда. – «Много чести».
Явик приказывает ей лезть обратно в эту холодную темную яму. Какая-то ее часть очень не хочет возвращаться обратно под эти низкие своды, но эти мысли быстро исчезают в потоке других. Эта яма – их единственный шанс. Может, тот ход, по которому она собралась проползти, все же куда-нибудь ведет? Явик скрывается в пещерке, и Миранда слышит, как комья земли стучат по его причудливой броне. Она бегло осматривается и лезет вслед за напарником. Он ползет, тяжело дыша, протискиваясь в узком проходе, и она молит о том, чтобы не повторилась история с Винни-Пухом, застрявшим в норе Кролика. Или с незадачливым упитанным спелеологом, залезшим по неосторожности в шкуродёр.
В некоторых местах лаз становится узким даже для нее, надавливает на плечи и спину. Она размеренно дышит – главное, не поддаваться панике. Омнитул молчит. Явик ползет где-то впереди. И теперь комья земли определенно нашли свой новый дом в ее волосах.
«Дерьмо», - сердится она, пробираясь дальше. Когда она вернется на «Нормандию», то заберется в женскую душевую и будет долго-долго стоять под горячими струями, с наслаждением смывая все налипшее на нее за этот чертовски длинный день.
В проходе темно, но Миранда не торопится включить фонарик – она не уверена, далеко ли уползла на своих покалеченных руках и ноге. Явик ползет в отдалении, и если найдет выход из этого туннеля, он ее оповестит. И тогда она завалит за собой ход, как следует ударив по потолку здоровой ногой.
Она считает про себя, пытаясь себя занять. Когда она добирается до пятисот, туннель приводит их в освещенную скудным светом пещеру. Пещера по размеру побольше, чем та, в которую она свалилась, и Миранда, выбравшись из лаза, с удовольствием разминает конечности.
«Ммммм».
Покончив с упражнениями, Миранда осматривается. Замечает туннель напротив нее, замечает небольшое озеро перед собой, тело на его берегу. И тут же преобразует свой омнитул в два омниклинка – куча костей и бурый след на земле говорят сами за себя. Тело не шевелится, но осторожность никогда не помешает. Тем более, что от батариан только и жди подвоха. Она тихо подбирается ближе к телу, собираясь перевернуть его ногой и - при возможности – как следует пнуть.
«Чертовы четырехглазые».
Когда она подходит ближе, становится ясно, что незнакомец просто спит. Не сладким сном младенца, а тревожным сном, чтобы при малейшем отклонении от нормы проснуться. Значит, надо быть в разы осторожнее. Миранда останавливается и оборачивается к Явику, вопросительно кивая в сторону незнакомца.
«Я надеюсь, что у тебя найдется объяснение всему этому», - думает она, вернувшись к наблюдению за его телом.

Страх лежит в основе выживания. Так было с незапамятных времен: мир опасен. Страх защищает и управляет пока не созревшими особями. Страх предопределен эволюцией. Проявление такого состояния со стороны оригинального батарианца казалось несусветной чушью. Впервые взглянув страху в лицо, протеанин осознал всю свою беспомощность и жалкость. Страх перед войной, гибелью, Жнецами. Это стало его тьмой, пеленой, которую не удавалось даже частично содрать без смертельной боли. И на пути к свободе, пробиваясь чрез терний жизни, борясь, во тьму ворвался лучик света. Он шел за ним как за поводырем. Шел, не теряя из виду словно маяк, указывающий путь к выходу. Упрямо идя, спотыкаясь, падая, слыша крики и видя окровавленные, копошащиеся тела, но не останавливаясь и проползая дальше. И однажды пришлось избавиться от этого сегмента эволюции, притупить все связующее к ним. И возможно один из последних представителей своего вида, с омерзительным пигментом кожи и трусливым характером ведет себя подобным образом? Незнакомо. Этот цикл лишен всякой церемонности, последовательности и полон примитивности.
Аватар все больше ощущал ментальную слабость в купе с головокружением и незначительной потерей координации. Эффект влияние оставил свой осадок и долго не покидал протеанина. Ему приходиться противостоять чему-то темному, неумолимо подкрадывающемуся сзади, хватающему за руку, заставляющему обернуться и отдернуть ладонь, выдернуть ее из скользких, измазанных в бордовую жижу, скрюченных пальцев собственного безумия. Временная побочная реакция, вскоре от нее и следа не останется. Тут же обе пары глаз переметнулись на чужака.
- Ему нужна помощь. Панацелин вряд ли поможет. - нескромно процедил Явик, даже не глядя на то, что медицинских препаратов в его запасе не было. К тому же батарианец не заслуживал такого щедрого подарка. Данная информация не требовала огласки. Солдат держит винтовку при себе, в состоянии шока объект подвержен практически максимальной опасности. Организм всегда действует в роли предохранительной системы на ответ получаемым повреждениям. Но в его случае, реакция вряд ли обратима, с самого начала и до самого конца он реагировал отстраненно, испуганно. Можно ожидать всего. Даже того, что он задохнется от зашкаливающего накала страстей. Или умрет от освободительных механизмов винтовки протеанина. Надежда для этой войны - ресурсы. И как можно большее их количество. Лучший ресурс - это хорошие бойцы. И ничто вроде испуганных беспомощных болванов не должно стать препятствием в борьбе с врагом. Либо он станет частью общего войска, либо станет мишенью, которую необходимо устранить. Аватар ничуть не колебался в своих решениях. Оставшись здесь - батарианца рано или поздно поработят и оснастят синтетическими улучшениями. Органикам от мертвого хаска хуже не станет. Односторонний взгляд, но подтвержденный не единожды. Этому подвержен любой, кто не будет способен покончить с собой, вместо того, чтобы стать рабом проклятых синтетиков. Он ожидал того, что захочет предпринять человек, ее реакция за пределами его понимания, пока что. Можно повременить и чуть лучше узнать человеческую природу и ее ценность в качестве бойца.