Привет.
Обычно подобные истории одной, иногда двух жизней начинаются с имени, краткой биографии, описания характера, вредных привычек, сексуальных фантазий – сейчас то время, когда люди хотят похвастаться количеством секретов и их содержанием (и можешь даже не отрицать, что ты сам не из этих), а также характеристики личных способностей, заслуг, табличек «sarcasm» и прочее, и прочее, и так далее, и тому подобное. Людей вокруг так много, что каждый хочет быть оригинальным даже в своей простоте, лишь бы просто получить признание. Не люблю долгие приветствия. После них никогда не знаешь, с чего начать и как подойти к тому, что тебя не интересует, но приличие обязывает спросить.
Я это к чему.
Здесь такого не будет. Не жди.
Даже мне плевать на свое имя, свой характер и все такое. Все, что я знаю – я должен выглядеть безупречно и по максимуму привлекательно, но раз уж закон жанра обязывает с чего-то начинать…
Начнем  с того, что я в темной подсобке номер NN, здесь душно и нестерпимо воняет моющими средствами всех известных марок, но я пришел сюда по собственному желанию и все еще здесь. Она находится на одном из средних этажей гостиницы, в которой мне посчастливилось работать портье, но если вы думаете, что стандартный перерыв на обед между двенадцатью часами дня и часом действительно соблюдается, то у меня для вас ужасные новости. Это все муть. Когда отель стоит чуть ли не в середине очередного мегаполиса, возьмем, к примеру, Нью-Йорк, клиенты поступают бесконечным потоком, как и наоборот – выезжают. И за всем этим должен следить ты, вне зависимости от времени и личных нужд.
Поэтому я здесь.
В подсобке, где можно задохнуться от смеси ароматических добавок: хороший окислитель, немного щелочи против ржавчины, немного хлорной кислоты против грязи и пыли, немного хромовой кислоты, немного спирта, немного воды, и все равно – кислота, кислота, кислота. А еще тот факт, что ими пользуются лишь ради внешнего постоялого вида.
Загляни под ковер своего пятизвездочного и увидишь следы плесени.
Загляни под матрас двуспальной кровати и встретишь обезображенное смертью личико свеженькой шлюхи. Беда какая, только забыли убрать, как появилась новая. Уже холодная, но еще не мертвецки синяя – может, опробуешь на себя и пусть лежит себе дальше?
Загляни под тумбочку и найдешь очередной трупик домашней крысы, которая не выдержала постоянных переездов, но умные родители той девочки-хозяйки, несомненно, были правы, сказав, что конкретно здесь их крыска должна получить мир и покой. Потому что всем лень избавляться от трупов, что уж там.
Или что-нибудь еще. Тысячи деталей, которые упускают уборщицы с руками из задницы.
Это просто слухи. Верь или не верь. Принимай или не принимай. Живи или сваливай.
А я останусь здесь, в подсобке, набирая потными пальцами кнопки телефончика, который отвесила мне привлекательная девчушка при входе. Я просто хочу проверить, очередной ли это наеб или что-то действительно стоящее, и мне очень не хочется, чтобы мне кто-то помешал, а то здесь могут. Цифры на бумажке размываются в бледном семицвете экрана, а продавленные клавиши становятся немного жирными и скользкими.
Иногда кажется, что здесь абсолютно все пытается тебе помешать сделать абсолютно все. Выработанная паранойя. Сделка с дьяволом сомнений.
Я нажимаю на горящую в темноте зеленым кнопку звонка и подношу телефон к уху.
- Привет.
Паранойя, ты вообще подводишь?

Мое дыхание замирает, руки – медленно леденеют, а на губах появляется такая уродливая, мерзкая улыбка, что ее можно использовать в качестве какого-нибудь сильнодействующего парализующего средства. Голос с той стороны связи – определенно мужской, тихий и приятный, но мне этого мало для понимания хоть чего-либо.
Теперь я знаю, что надо мной недобро пошутили.
Теперь я знаю, что та девушка не была исключением из правила «не доверяй клиенткам, держи ширинку закрытой, будь приветлив, улыбайся, не встревай в ссоры молодожен, но основное – не доверяй клиенткам». Первое, что стреляет в голову: это не она. Не она.
Я не знаю, почему так нервничаю. Может, потому что надеялся услышать не то? Потому что ждал чего угодно, но не спокойный мужской голос, который застал меня врасплох и заставляющий всеми силами сделать вид, что все нормально? Потому что мои догадки, так редко сбывающиеся, сейчас начали набирать вес? Потому что я рискую?
Я не знаю. Я готов повесить трубку, нажав на красную кнопку, призывно греющей мое ухо, но не делаю этого. Тишина и легкие помехи режут без ножа, но я выдыхаю со спокойным, легким смешком, не скрывая доли обреченности и даже какой-то мрачности, поближе к худшему:
- Ты ее парень? Отец? Брат? – я говорю то, что первым приходит в голову, глядя на наручные часы, щурясь и пытаясь различить стрелки. Мне мало одного «здравствуй». Я хочу еще.
Хочу, чтобы хоть что-то отвлекло меня от рутины, в которую мне довелось попасть. Даже трупы, сопровождающие работу всего отеля – самого обычного отеля трех звезд – уже настолько приелись, что всякий раз, узнав о новой находке внутри шкафа, под кроватью, за сервизом, в туалете или где-нибудь еще, каменное выражение не покидает мое лицо. Скука. Обычность. Реальность.
Отец рассказывал мне, что, когда ему и его сестре было по двадцать, а по новостям показывали криминальную сводку, то они плакали, жалея мертвых. Не могли удержать эмоций.
Я не похож на своего отца и говорю это почти вслух, продолжая медленно травиться провонявшей комнатой, которой никогда не светит вентиляция. Я просто знаю, что мобильный телефон – вещь личная, персональная, ее не будут кому-то давать, все еще находясь здесь, в одной из комнат, где, возможно, спрятан один из сюрпризов. Люди ненавидят гостиницы, но куда более прилично ведут себя в борделе.
Люди.
- Извините за беспокойство? – я действительно спрашиваю, чувствуя себя абсолютным идиотом. Я просто выбиваю из него как можно больше фраз, понимая, что драгоценные минуты кончаются, что меня в любой момент могут пойти искать – сегодня я работаю один, так как сменщик взял отпуск буквально вчера. А если меня начнут искать – это не кончится ничем хорошим для того образа идеального работника, который я выколачивал с потом и кровью многие месяцы.
Здесь неплохо платят.
Здесь изредка случаются вот такие казусы.
Здесь не бывает весело, если ты проработал более пяти лет, а еще я захожусь в смятом приступе кашля - нанюхался.
А еще здесь просто замечательная начальница. Почти как в Wanted, который крутят по телеку на всяких ТВ-1000 днем и ночью: такая же противная, жирная и до бестолковости распрекрасная, требующая уважения к себе, не делая для реально хорошего мнения ровным счетом ничего. Честно говоря, даже не она держит эту каморку с мухами, гордо носящую звание «гостиницы» - всем занимается ее забитый тяжелой неволей муж.
Эй ты, там, на проводе, живой и теплый. Хочешь, расскажу тебе об этом? Пойдешь ли ты на то ненужное приличие, лишь бы услышать пару килобайтов информации, чтобы потом с радостью смыть их в унитаз?
Но срать я на это все хотел.
Я не Джеймс МакЭвой, за мной точно не придет Анджелина Джоли с заученной легендой моего якобы кровного родства с супер-пупер-убийцей, а еще эта центнеровая сука – настоящая, осязаемая, и ее нельзя послать к черту вот так просто. Проблема в том, что каждого провинившегося рано или поздно ведут к ней.
Проблема в том, что я уже не в первый раз прячусь по закоулкам, пропадая куда больше, чем на час, справляя нужду личной жизни.
Проблема в том, что проблем – много, и незнакомец в трубке тоже может быть одной из них. Стать одной из них.
- Вышло недоразумение, - говорю я. – Вы точно не брюнетка с третьим размером груди и широким размахом задницы, правда?
Я просто развлекаюсь, идя на поводу у азарта.
А еще слушаю трубку так внимательно и с такой надеждой на веселье, что в этот момент, плюс-минус пара минут, меня обязан кто-нибудь найти и все сломать.