Звуки борьбы начали доноситься из-за стен клуба, Ариа насторожилась и решила проверить. Когда «Цербер» на Омеге – жди беды. Почему-то Т’Лоак сразу подумала об этой организации, с момента их появления на станции, азари только и ждала подвоха. Минуя вход в клуб, глазам Арии открылась следующая картина – неизвестные природе существа хозяйничали на станции, нападая на мирных жителей. Одно из существ набросилось на Анто, не мешкая, Т’Лоак понеслась к нему.
- Анто мой подопечный, - накапливая биотику в руках для удара, окликнула существо Ариа, оно отвлеклось от батарианца – и если кто-то смеет причинить ему вред, так это я!
После этих слов, азари броском темной энергии откинула существо на несколько метро, Анто был спасен. Остальные наемники, выбежавшие из клуба за Арией и находившейся снаружи, тут же открыли огонь по твари. Произведя еще несколько предсмертных попыток выстоять под открытым огнем,  существо изрешеченное дырами от пуль упало на землю. Азари недоуменно посмотрела на труп, пузырь на его спине лопнул, изо рта свисали длинные, не менее отвратительные, чем само существо, щупальца.
- Спасибо, Ариа… Вернее босс – донесся голос Анто до ушей Т’Лоак. Азари окинула взглядов всех своих подопечных.
- И так, Анто, я снова спасла твою трусливую батарианскую задницу, - усмехнулась Ариа – Теперь, вперед, уничтожим этих монстров!
Еще две твари неслись к группе наемников. Т’Лоак отбрасывала их биотикой, а Анто и остальные прикрывали огнем. Вскоре существа уже не подавали признаки жизни, Ариа облегченно выдохнула.
- Из диспетчерской поступило сообщение о приближении фрегата «Цербера», они стреляют по собственным кораблям! – нарушил тишину Анто. Ариа отшатнулась и окинула батарианца удивленным взглядом. То, что причиной появления тварей на Омеге был «Цербер», Т'Лоак не сомневалась. Возможно, то, что существа появились на станции и правда было ошибкой, но Ариа слабо в это верила.

- Ха-ха. Забавные идиоты. - абсолютно без каких-либо эмоций произнес Патриарх, глядя на представленный ему отчет и попивая ринкола из стакана словно чай, потому что он старый суровый кроган. - Сообщите Гаворну об этом, пускай подчистит за этими ворка. Свободны.
Дела, дела, дела... Дела были каждый день, он разрешал их каждый день и... не жаловался. Довольно непыльная работенка, Патриарх давно уже нашел в ней множество плюсов и не жаловался на то, что "Ария сместила его". Особенно после того, как Шепард помог крогану и подбодрил полгода назад. Доживет спокойно свои оставшиеся годы на любимой Омеге, в достатке и сытости, под крылом Т'Лоак... Нужно будет заказать Лорин и Эльзу сегодня на ночь, потешить нестареющего друж...
- Умкх? Что такое? - надо же, он, оказывается, уснул, но шум пальбы разбудил его. Обычно привыкший организм не обращал на это внимание, но стрельба была прямо у дверей клуба. И характерный звук "Цикады" Арии кроган узнает всегда. Схватив свой дробовик, Патриарх пошел наружу.
- Ария! Ты в порядке, девочка моя? - спросил старик, подходя как раз к концу вечеринки. - Ого... What's happened here? И что это за твари?
Он подошел к трупу адъютанта и внимательно начал разглядывать его. Зачем-то для отрастки стрельнул прямо в нелопнувший пузырь.
- Надеюсь, для меня осталось парочка этих тварей? [AVA]http://images3.wikia.nocookie.net/__cb20130324031723/masseffect/ru/images/thumb/6/6d/Patriarch_%D0%BC.png/170px-Patriarch_%D0%BC.png[/AVA][NIC]Patriarch[/NIC][STA]Я слишком стар для этого добра[/STA][SGN]" Она сломала мне одно из сердец, раздробила кости и оставила в живых".[/SGN]

Слейтер был вооружен от зубов до пяток, поэтому ступал хоть и бодро, но с определенной тяжестью, продавливая железный пол под ногами сильнее обычного. Он, как и всегда, немного опоздал на начало церемониального опущения Арии как правительницы и потому неспешно догонял основную группу, держа руки в карманах и перебирая между пальцами комочки отслоившейся ткани. Сигарета во рту и всякая дрянь в карманах, которую, конечно же, Тимоти забывает вытащить или выбросить – постоянные атрибуты любой миссии любой сложности любого подхода. Когда отряд впереди него остановился и церберовец понял, где будет основное место действия – он вытащил ладони из теплого, перепроверяя патроны.
Еще раз.
Третий раз за двадцать минут, честно говоря.
Не то чтобы Слейтер был сильно параноиком и заводил тихую истерику по мелочам – но было довольно самонадеянно и глупо бросаться в бой неподготовленным, и Тим искренне не хотел, чтобы в нем читалась какая-либо нервозность; не то чтобы он был сильно параноиком – но он все-таки, в какой-то степени, им являлся. Оглянувшись назад, посмотрев по сторонам, сделав еще один шаг вперед, мужчина расправил плечи и хрустнул шеей, ощущая, как губы сами растягиваются в противной ухмылке.
- Ты знаешь, - обратился он в сторону, наблюдая за Вайсом и одним из миленьких существ, ныне пристреленным.
- Знаешь, - Слейтер заговорил тише, вспоминая, как терпеть не может, когда их подслушивают или что-то в этом роде – «случайно оказались в нужном месте в нужное время и поймали краем уха», ага.
- Мне иногда кажется, что босс с каждым заданием думает, как и чем бы сжить нас со свету. Блядь, да ты только посмотри на это. Нас тут так не хватает.
Сказать, что Тимоти не любил войну со всеми ее плюсами, со всеми ее минусами, со всеми ее бонусами, играми, интригами, и так далее и тому подобное – мало того, что соврать, так еще и поймать свою минуту славы в номинации за бессмысленную тупость года. Сказать, что Тимоти не любил всех этих не человекоподобных уебков, что не любил отстреливать им головы – то же самое. Но Слейтер ненавидел, ненавидел, не-на-ви-дел, когда эти твари нападают на все вокруг и превращают в себе подобных, разбегаясь, как чума по деревне.
Зато не было долгих вступлений. Долгие вступления – это от дьявола, который вечно отдаляет вишенку десерта от рвущих зубов.
Налево пойдешь – встретишь Арию и ее ребят, которые бьются с наверняка неизвестным для них врагом.
Направо пойдешь – наткнешься на Вайса с его сопровождающими ребятами в мелком количестве, Тимоти не считал, и можно будет продолжить путь вместе, но Слейтер догадывался, что они и так рано или поздно встретятся – о смерти и речи не шло. Тим тянул время, выстраивая свой собственный план – Олежка, конечно, всему голова, но не в случае, когда твой пистолет казнит странных модифицированных галактических монстров и ты, вроде как, пришел на настоящее стрельбище. Или просто потому, что Слейтер не воспринимал чьи-то планы как что-то стоящее.
Прямо пойдешь – войдешь в открытые двери «Загробной жизни» и впервые за всю жалкую короткую не попадешь в километровую очередь нуждающихся в своей королеве. Пустив три стройных патрона в поблескивающий пузырь очередного адъютанта, коих становилось больше и больше, выигрывая всплеск синей крови, Тимоти нарочито и слишком широко улыбнулся, имитируя счастье – вполне распознаваемо фальшивое, - повернувшись к напарничку:
- Ну, какое место для свидания выберешь? Только пожирнее, я ж не собираюсь все веселье пропускать.

Ариа поморщила нос, оглядывая трупы убитых тварей. Рядом появился Патриарх, так же интересующийся непродолжительным сражением и мертвыми существами. Т’Лоак лишь коротко и резко кивнула крогану, таким образом, отмахнувшись и своеобразно сказав «Сейчас не до тебя». Азари оглядела свой отряд, проверяя наличие раненых, таковых не наблюдалось.
Внимание королевы отвлек информационный дрон, не пойми откуда взявшейся. Это был Призрак, конечно, совсем не сложно понять, что «Цербер» стоит за всем этим. Азари нехотя выслушала мужчину, её недоверие никуда не делось. Все было слишком гладко и удобно. Ариа скрипнула зубами от негодования, хотя, расстреливать свои корабли для исправления ошибок было в духе «Цербера».
- Я знаю, что вы нашли там, за ретранслятором Омега-4, но создание этих…  адъютантов, - Ариа сделала паузу, одарив голограмму мужчины недовольным взглядом. – Технологии Жнецов просто погубят нас всех!
Королева не надеялась убедить Призрака изменить свое мнение, лишь высказать то, что она думает. Где-то в подсознании Ариа примерно понимала, что подобный случай был неизбежен. Т’Лоак отвлекли Брей и Аз, азари поспешно взглянула на них.
- Будем сдерживать их, но будете бдительны - «Эльбрус» появился слишком быстро. – коротко заметила Ариа, попутно приказав помощникам отрезать головы погибшим. Королева не могла не принять помощь «Цербера», уж слишком много этих тварей на Омеге, да и терять людей Т’Лоак не хотела, ибо она чувствовала, что свобода станции и её жителей под угрозой. Азари не верила ни одному слову Призрака, но приходилось, времени строить собственные догадки было не много.

Весело.
Просто до безумия.
Все молчат. Ария. Помощник Арии. Батарианец-на-побегушках-Арии. Даже наемники, для которых молчание - само по себе явление необычное в такие моменты. И те - молчат. Точнее, говорят-то почти все, но вот чего-то конкретного не сказал пока никто. Учитывая манеру Фрактума воспринимать за конкретизированную речь только указания к требующимся от него действиям. Пока что самым целесообразным было выполнить указание азари и оторвать голову лежащему неподалеку трупу, и дрелл буквально рвется заняться подобной ерундой. Не сказать, что он страдал особым трудоголизмом, но и вот так вот стоять, изредка переминаясь с ноги на ногу, и чесать языком он тоже не мог. Не говоря уже о том, что слушать ящер не хотел просто из-за одного из своих странных и необъяснимых принципов.
Наблюдать за беседой Арии и голограммы Призрака у Хайна не было никакого желания, а потому он отвернулся и отыскал взглядом ближайшую бездыханную тушу, которая находилась в трех с лишним метрах от него.
Отрезать голову ножом - серо и обыденно, - примерно так рассуждал дрелл, когда, направив в голову чуть подрагивающего и не вполне мертвого монстра сконцентрированный сгусток темной энергии, чуть забрызгал копошащегося неподалеку турианца. Совсем чуть-чуть. Слева, внизу. Да тот даже не заметил!
Отбивать голову сапогами кому-нибудь другому наемник посчитал уже лишним. Ему нужно было сорвать зло, это была сейчас просто необходимая вещь; трупов, не расставшихся с головами, стараниями людей Арии не осталось, а пнуть кого-либо из них ну никак нельзя. Поэтому дрелл отыгрывался сам на себе, как можно более не заметно, чтобы ни у кого не возникло и подозрения, что внутри этого парня в кой-то веке разыгралась буря чувств.
Хоть ленивая и неповоротливая, но все же.
Из-за капюшона не видно, но на лице Фрактума ясно отразились такое редкое для него негодование и вполне привычное раздражение одновременно. Между тем левая ладонь до боли стискивала правую, двигаясь от запястья до пальцев.
Аж кости захрустели.
Затем все то же самое, но наоборот.
По всей логике (и не-логике тоже), во время подобной паузы наступает небольшой момент истины и всеобщего понимания происходящего. Традиционно, частичного. Хотя бы, кто за всем этим стоит, до всех уже должно было дойти. Как минимум предположение. Хайн остановился на букве "б" в слове "Цербер", которое произносил, опять же, в мыслях, когда знакомая желтая эмблема почти возникла у него перед глазами, будто живая.
Как это обычно бывает, крутые ребята никогда не нуждаются в представлении. Как и подобная церберовским прихвостням кучка фанатиков, каждый из которых, как обычно, обвешан оружием буквально до яиц, подобно тому милому растению, которое люди ставят рядом с домашней печью, когда у них выпадает снег.
Было небольшое желание прокомментировать смену одних мутантов другими, но Фрактум удержался. Привлекать к себе лишнее внимание - не его прерогатива. А вот навскидку определить, кто из них на что будет горазд - вполне, вполне.

Отредактировано Hein Fractum (2013-07-14 20:57:55)

Слейтер почти привык к тому, что просьбы называть себя так, как ему хочется слышать, игнорируются от начала до конца, а может, понял, что своеволие Айзека неистребимо и наглость не второе, а первое счастье – и почти забил, подавливая порывы разозлиться. «Тимми» звучит не гордо, по-детски наивно, совсем неопасно – как будто Слейтер похож на плюшевую игрушку.
Или на что-нибудь еще более милое, невинное, непорочное и прочее-прочее, что Тим, скажем так, не уважал.
- А вот чтоб ты спросил, Менгер. – Усмехается и лезет вперед, отмечая, что социальное сердце Омеги пустует и понимая, что им к их цели всего лишь следует пройти мимо. Размышляет, что если Омегу окончательно захватывать, устроив операцию заселения после первого разбоя, то следует пустить сюда куда больше людей, чем ученые с подопытными крысками, больше, чем военные – чтобы вычищать все это дерьмо заново было так же сложно и бесперспективно, как вычищают сейчас они. Или, например, заставить половину инопланетян кинуть станцию бегством, вторую – пристрелить. У Цербера для этого есть вполне все средства, кроме прямого приказа: у них есть корабли, оружие, ресурсы, армия, мозги и руки не из жопы. С другой стороны, это как раз то, что они здесь делали, и то, чем занимались адъютанты, которым Призрак поручил самую скользкую работу, противные и страшные, как вся церберовская жизнь.
- А что тебе не нравится? – с мелким, почти электронным эхом спросил Тим у напарника, с невидимой надменностью замечая спрятавшуюся за столиком азари, заглянув вниз и лишив ее такой неподъемной тяжести, как жизнь. Стрелять шлюх было аморально и по-своему… благородно, но, конечно же, шлюхи у Арии не работали – только танцовщицы. Танцовщиц можно без всякого. – Куча информации, целая сеть перебивающихся вирусов, в которых можно рыться часами, взломы, пароли, решающая роль – тоже твоя, ну и все остальное. Я думал, тебе такое нравится.
Вполне возможно, что здесь спрятался кто-то еще, кто-то более трусливый, чем милая синекожая девчушка, но Тимоти плевать – трусы его не интересуют, пусть ими займутся другие. Впереди них была очередная улица-переход-коридор, больше напоминающий вентиляционную трубу, усыпанную коробками, а Слейтер поднимает с пола мигающий блок данных, всматриваясь в перепись продуктов для бара и выбрасывая обратно в сторону.
- Хотя тут, наверное, алмазы среди дерьма выкапывать придется, - Тим снова говорит слишком много и слишком не к делу, но вслушиваться в далекие, громоздкие крики Слейтер не хотел – разнообразие всегда режет уши, а тут его хоть ковшом расплескивай. – В общем, если тебе здесь что-нибудь надо – будь как дома, а я сейчас, мудака одного позову и дальше пойдем, пока другие не пришли.
Тимоти не спеша выходит через нижний этаж, бродит пару минут вокруг, пока не натыкается на знакомый силуэт с знакомыми лицами мелких исполнителей неподалеку. Он вдумчиво потер указательным пальцем выбритый висок, как будто вспоминая, куда идти дальше, и надел бронированный шлем, который терпеть не мог, оглядываясь по сторонам улицы. Сейчас Омега похожа на огромное стадо, в середину которого забрался волк – кто-то пытается отбиться, кто-то сразу бежит, а кто-то нападает, через несколько секунд посмертно агонически дергаясь. Чувствовать себя опасностью – приятно, хотя Слейтер отлично, безупречно знает, что это только первые ходы, и если Олег действительно так крут в шахматах, как о нем тихо шепчутся в сводке слухов, то сейчас вышли пешки.
- Слышь, летучая мышь неприступности, ты тут сам погуляешь или, может, с нами? Обещают вечеринку. Пленных не брать, стрелять на поражение, переться вперед и стирать все на своем пути, например, - а потом, скосив взгляд в сторону, добавил прежде, чем успел проконтролировать себя, хотя терминал он толком не видел – стоял далеко:
- Это ты так кредиты себе пересылаешь? В любом случае.
Церберовец почувствовал дуновение веселья – Вайс, конечно, смешным не был, но за жертву, над которой можно иронизировать, сошел. Наверняка это будет продолжаться недолго, в силу общей занятости и даже серьезности самого Тимоти, и все же Слейтер бессознательно отвлекался от собеседника, повернув голову в сторону и едва успев пристрелить очередного встречного-поперечного, сначала попадая через полукольцо рогов, а потом в лоб.
- В любом случае, ждать я тебя не буду и либо мы идем сейчас, либо оставайся тут. – И пошел назад, так как оставлять напарничка в такую жару не хотелось.

А запах мяса стоит в глазах, а стекло хрустит под ногами, а думать хочется всё меньше – и всё больше свалить отсюда как можно скорее, несмотря на то, как это будет выглядеть.
Трусишь? Отлыниваешь? Пренебрегаешь?
Морально не готов.

Айзек какое-то время смотрел на Слейтера совершенно стеклянными глазами, будто бы не понимая, о чем напарник так резво говорит: куча, сеть, пароли, вирусы, решающая роль, нравится.
Да, ему это очень нравится, всё это, такое дискретное, разорванное и расплывчатое, такое плавящееся под ногами и тлеющее над головой. Всё то, что его уничтожает и помогает сохранять голову на плечах, и срать, конечно, что рано или поздно от такого расхода она взорвется к чертовой матери. Он вдыхает побольше воздуха, не находя причины, по которой Слейтер убил невинную азари, и забывает об этом в ту же секунду, отвлекаясь на уходящего в неведомые края напарника, вновь не вдумываясь в его слова.

- Да, дорогая, - его рассеянный взгляд окидывает пространство помещения, и такие же рассеянные мысли ползут по голове мелкими пауками. Всё, что есть здесь – им не нужно, а более глобальная задача только готовится, так ведь? Он подключается к небольшому терминалу, ухмыляясь через раз: «Слишком много червей, и все такие примитивные». Совершенствование порой идет в минус: как если бы, например, ты достиг небывалых высот в какой-то сфере, и ничто бы не смогло тебя удивить, ничто бы не смогло тебя превзойти. Так и здесь – уровни слишком низкие, и Менгер отворачивается от терминала, с досадой вздыхая. То, что легко – неинтересно, то, что сложно – опасно, а золотой середины так и нет. Взвыл бы с тонким воплем о скуке, но тишина успокаивает и стабилизирует, несмотря на неприятные шорохи и фоновый шум, несмотря на практическое безделье, покалывающее в теле, несмотря на опасность, поджидающую за углом, но не имеющую достаточной уверенности, чтобы высунуть оттуда свой нос. Шутка. Адъютант появляется очень неожиданно для Менгера, который поначалу не понимает, куда делся Слейтер, что нужно делать и какого черта эта дрянь несется прямо на него, но быстро смекая, что к чему, направляет пистолет прямиком на противника, держа его чересчур крепко обеими руками – неуверенно, как будто в первый раз, - и жмет на курок ровно столько, сколько достаточно для того, чтобы враг пал замертво.
Ему всё ещё необходимо восстановление, - очень меткое соображение, заседающее глубоко в голове. Он оседает рядом с одной из стоек, потирая руками лицо – понимает, что нельзя раскисать не только в самом начале, но и вообще, потому – поднимается, выпрямляется, надеясь на лучшее там, где его быть не может.

Сообщение, приходящее на инструментрон, заставляет Менгера едва ли не дернуться, и эта несобранность очень громко ругается в его голове самыми неприличными словами, пока он вчитывается в пестрые буквы и перечитывает сообщение несколько раз, чтобы вникнуть в структуру задания полностью. Необходимо взять контроль над системой жизнеобеспечения Омеги на себя, работа не пыльная, практически пятиминутная, если сознание будет ясным. Плана – нет, но он здесь особенно и не нужен, главное – дождаться Слейтера, и можно будет идти в путь. Айзек отправляет отчет о получении сообщения, теперь уже внимательно (но недостаточно) вслушиваясь в разрываемую шагами тишину.
- Неужели ты вернулся. Есть задание, нужно… - еще один валун на плечи, здравствуй! а Менгер слишком затягивает паузу, смотря на Вайса из-под капюшона с безразличием, идеально скрывая невольное удивление, несмотря на то, каким эмоциональным бревном является. Ах. Точно. Мудак. Лови уничтожающее безразличие и ты, хренов-Тимоти-Слейтер. – Тимми, мог бы и сказать, что за мудака собираешься звать.

Айзек не уделяет коллеге никакого внимания, так как изначально рассчитывал на работу в обычном режиме – он и Слейтер, - а потому выходит из клуба и, осматриваясь по сторонам, направляется к первой имеющейся стоянке, перезаряжает Палача на случай разъяренных уродов. Ситуация несколько усложнилась, если Менгер прав в своих давних подозрениях, но отступаться от главного не собирался - разве что и той скудной разговорчивости, что в нем имеется, теперь вряд ли добьешься. Зато прибавилось преимущество - работоспособность в плюсе. До первой нестыковки.
- Нужно попасть на нижние уровни, я достану аэрокар, введу маршрут в навигатор, но вести транспорт не смогу – разберетесь там, надеюсь, - бросает он тихо, но четко, чтобы оба товарища позади услышали и поняли. Ломать замки на машинах - то, с чего он начинал, потому особенных проблем взломать аэрокар ему не доставляет.
Он вообще любит ломать, - очередное убеждение, рассекающее просторы сознания.

- Главное – не подпускайте адъютантов ближе, чем на два метра! – скомандовал Петровский, как только отряд выдвинулся из доков. – Держите под прицелом верхние этажи! – особенности изначальной архитектуры и последующей застройки Омеги заставляли готовиться к атаке абсолютно с любой стороны. Впрочем, вероятность того, что противник окажется под солдатами „Цербера“ всё ещё была невелика. Отряд генерала продолжал движение к „Загробной жизни“ построением, напоминавшим классическую римскую черепаху – стражи выстроились по периметру колонны и встали по одному внутри неё так, чтобы выставленные щиты образовывали почти единую поверхность. Стрелки же встали так, чтобы получившаяся передвижная батарея могла обеспечить сектор обстрела, равный трёмстам шестидесяти градусам. Главным недостатком построения, как и тысячелетия назад, были низкая скорость и манёвренность. А вот огневая мощь и защищённость оказались достаточными, чтобы получить сообщение от полковника как раз в тот момент, когда его отряд почти достиг „Загробной жизни“. Петровский приказал остановиться. Стоило создать хотя бы видимость существования всего одного отряда „Цербера“. Конечно, вскоре это уже не будет иметь значения, но пока рано начинать войну на два фронта. Как только Эш и „бастионы“ подтянулись, генерал дал отмашку, и колонна, на ходу рассыпаясь, ринулась в бой. Адъютанты дрались как звери, в дыму сверкал огонь, лезвия инструментронов и клинки фантомов скрещивались с жуткими когтями, высекая искры. Руки гуманоидов уже уставали рубить и колоть, а пули, казалось, уже не в силах были преодолеть кучу мёртвых тел. Выстрелы бесчисленных пистолетов и автоматов слились в единый рёв. Впрочем, огневая мощь сделала своё дело, и бой вскоре подошёл к концу. Церберовцы тут же начали массово декапитировать все трупы подряд, здраво рассудив, что степень угрозы не располагает вникать в то, послужили ли причиной смерти когти или зубы адъютанта, или же незадачливого гуманоида пристукнули свои же. Петровский вернул пистолет на пояс и посмотрел по сторонам, выискивая Арию.
[NIC]Oleg Petrovsky[/NIC][STA]That’s the Art of War![/STA][AVA]http://s017.radikal.ru/i433/1306/82/362c36047046.jpg[/AVA][SGN]Broken and lost
Tired of war
They’ll surrender to me
Caught in my trap
There’s no way out
Fail never again never again[/SGN]

Не стоит даже и упоминать о том, что все происходящее мало походило на что-либо, случавшееся с дреллом ранее. Наблюдать за тем, как враг появляется чуть ли не из ниоткуда было не впервой, но к тому, что когда-нибудь это будут не наемники или ворка, ящер начал задумываться лишь недавно. Можно было списать адьютантов исключительно на Жнецов, но ксенофоб, сидящий где-то внутри, упорно связывал факт присутствия этих тварей с фактом разбавления толпы людей Арии солдатиками «Цербера».
Впрочем, развивать мысль о причинно-следственных связях сейчас было немного некогда.
Старый добрый пистолет-пулемет сейчас оказывался куда полезней биотики: не успевал отправиться в полет один адъютант, как его место стремились занять двое новых. И в этом было только полбеды, потому что пополнение резерва противника происходило не только за счет прибытия новых тварей, но так же и стремительного обезображивания убитых ранее наемников. И это существенно усложняло задачу, потому что уследить за каждой убитой особью, чтобы разнести ей голову до того, как она снова встанет, было фактически невозможно.
«Цикада» заметно нагрелась от почти беспрерывной стрельбы направо и налево, но по-другому было нельзя. Выждав немногим более десяти секунд, проведенных в маневрах уклонения от внезапно привязавшегося урода, наемник отправил в сторону адьютанта сгусток энергии, тут же притянувший к себе как саму тварь, так и обреченного стать чем-то подобным турианца, замертво упавшего рядом. Термозаряды, безжалостно выплевываемые «Цикадой» быстро разорвали пузыри монстра, а затем без проблем раскололи лицевые пластины бывшего наемника Арии, превращая верхнюю половину его  головы в сплошное синее месиво. Та же участь ожидала полудохлого выродка, массивная туша которого с глухим грохотом свалилась на пол.
Закончилось все также внезапно, как началось. Стоявший несколько минут назад шум стал стихать, и уже совсем скоро стало возможно различить хрип, с которым сдохли последние два или три чудовища, оставшиеся церберовцам.
Убрав пистолет обратно на пояс и поправив чуть поднявшийся от энергичных движений капюшон, ящер окинул площадь перед клубом быстрым взглядом. Среди трупов, устилавших пол и луж натекшей с них крови, едва ли нашлось бы свободное место, некоторые тела лежали вповалку. Перетаскивать их никто, естественно, не собирался.
С одной стороны уверенность в том, что виной всему «Цербер», пошатнулась, но от стоящих неподалеку людей в штампованной форме Фрактум не ждал ничего хорошего. На секунду даже показалось, что сейчас стрельба возобновится, но только не по адьютантам, а по разношерстной толпе наемников Омеги.
Но этого не произошло. Лишь Ариа, мелькнувшая на несколько метров впереди, стремительно ломанулась куда-то сквозь толпу, явно преследуя конкретную цель. И хотелось верить, что она знает, что здесь творится. Хотя бы примерно.

Ему не нужно смотреть в лицо, чтобы чувствовать чужое… удивление? Неприязнь? Насчет последнего Вайс не уверен и не то, чтобы это его волновало. Он просто молча идет следом, молча игнорирует то, что мог бы сказать ему Слейтер, молча слушает инструкции, молча принимает входящий сигнал на инструментрон и лишь тогда говорит, наблюдая за тем, как инженер взламывает аэрокар:
- Планы изменились, - и снова замолкает, не слишком ожидая реакции. Дает паузе время повиснуть в воздухе, а коллегам – осознать сказанные слова. – Поступил другой приказ. Подключитесь к цели из другой точки, а меня вызывают.
Ни капли лжи, только ненапускной холод и легкая толика раздражения: Герберт не любит, когда его планы меняются.
- Принимай местоположение цели, - кидает он Слейтеру, передавая ему схему с новыми указаниями. Мужчина не прощается – обрывает, позволяя дурному настроению (и откуда только взялось, когда недавно всё было нормально?) выплеснуться на окружающих, будто так и должно быть. И уходит широким, резким шагом, бессмысленно проверяя настройки визора.
Полковнику Эшу, на самом краю сознания, неуловимо хочется дать в зубы.
Пожалуй, длительная служба в Цербере испортила Герберта – нет, Дайру – заставила его пренебрежительно относиться к инопланетянам. Но даже сейчас, перешагивая через свежие трупы, он чувствует легкую тошноту и, самую малость, брезгливость. Это всё чертова бойня, - думает он, - напрасная растрата людских ресурсов ради жалкого куска камня. Ни один склад нулевого элемента не стоит того, чтобы ради него выводить чудовищ.
Наверное. Герберт Вайс так не думает. Дайру тошнит. Он не в первый раз замечает за собой в последние годы эту непростительную слабость, быть собой, не понимая её причин. Только к концу пути удается более-менее взять себя в руки. Мужчина кивает стражу, безразлично оглядывает «Бастиона». Здесь бой уже почти кончен – по крайней мере, он не боится идти один, а павшим уже отделили головы. Доставать пистолет церберовцу по-прежнему мучительно не хочется.
- Сэр, - ровно отзывается Герберт, подходя к Эшу и с уважением кивая ему. – Вы вызывали?

- Разве это не очевидно, Патриарх? – вопросом на вопрос ответил крогану генерал и обернулся к полковнику. Ситуация складывалась несколько не так, как того хотелось бы, но Петровскому приходилось играть по правилам тех, кто пока ещё  были хозяевами станции. А потому он лишь молча кивнул Эшу и повернулся к Арии. Но разговору явно не суждено было состояться – запищал его инструментрон.
- Слушаю, Петровский. – генерал поднёс палец к уху.
- Сэр, из-за ретранслятора Омега-4 прибывают новые суда, приписанные к лабораторному комплексу „Авернус“. – доложил навигатор.
- Полагаю, нам лучше продолжить нашу беседу на мостике „Эльбруса“. – коротко бросил генерал Арии и быстрым шагом направился в сторону космопорта. Минут двадцать спустя Петровский и Т’лоак уже любовались голографической картой системы Сабарика, на которой красными треугольничками высвечивались захваченные адъютантами суда, а синими – поднятый пиратской королевой по тревоге разномастный флот систем Терминуса. Схематическое изображение станции напоминало белый зонтик. Генерал Петровский опустился в кресло и забегал пальцами по голографическим клавишам.
- Всем кораблям – не стрелять по прибывающим судам противника. Подпустим их ближе.
- Что это значит, Петровский?! Если эти жестянки окажутся на дистанции, с которой смогут вести прицельный огонь, то даже этого будет достаточно, чтобы прорвать оборону! – азари уставилась на человека со смесью гнева и недоумения на лице.
- Адъютанты слишком примитивны, чтобы суметь больше, чем просто запустить суда на автопилоте. Орудийные системы намного выше их понимания. Так что проявив немного терпения, мы сможем уничтожить их, расстреляв в упор, тем самым сэкономив время и боеприпасы. – спокойно ответил генерал и обернулся к тактическому экрану. – Всем кораблям! Приготовиться! Мощность батарей на максимум! Огонь по моей… - его прервал грохот взрыва. „Эльбрус“ резко тряхнуло.
- Двигатели – полный вперёд! Выйти из зоны прямого поражения! Огонь из всех орудий! – быстро скомандовал Петровский, пригибаясь в кресле. Проводка на потолке мостика вспыхнула. Под тактическим экраном выскочило сообщение, предупреждающее об угрозе разгерметизации нескольких отсеков корабля. Сведения об адъютантах оказались неверны. Неужели Призрак не знал, что выводят его собственные учёные? Или он намеренно сообщил неполную информацию? Политик, что с него взять? Впрочем, момент явно не слишком-то подходил для рассуждений о решениях командования – нужно было решать их последствия. Защитники Омеги имели преимущество в огневой мощи, но гости из-за ретранслятора обладали преимуществом куда более важным в этом бою – эффектом внезапности и значительным количественным превосходством. Огонь пиратских и наёмничьих кораблей выкашивал транспортные суда пачками, но плотность огня последних оказалась достаточной, чтобы заметно подчистить ряды защитников. Даже далёкому от военного дела было очевидно – ещё одна такая же волна, и станция сможет полагаться только на собственную систему противокосмической обороны.
- Блестяще, генерал. Ещё один такой стратегический ход, и моя станция окажется в лапах этих тварей! – Ария оттолкнула Петровского, протягивая руки к голографической панели. – И решать эту проблему надо сейчас! Нужно уничтожить этот грёбаный ретранслятор!
- У нас нет достаточной огневой мощи, а попытка его заминировать займёт слишком много времени. – спокойно произнёс человек, аккуратно отодвигая полыхающую биотикой азари от панели. – К тому же, не стоит забывать, чем закончилась попытка капитана Джона Шепарда вывести из строя ретранслятор. Вероятность полного уничтожения этой звёздной системы, которую ты считаешь своей…
- Она и есть моя!..
- …девяносто девять процентов. Хочешь рискнуть?
Азари полыхнула биотическим огнём так ярко, что затмила всё ещё пылающую проводку, но промолчала.
- Есть только один способ решить эту проблему – отправиться за ретранслятор и зачистить лабораторию.
- Хорошо, Петровский, будь по-твоему. – Ария скрестила руки на груди.
- Полный вперёд! – скомандовал генерал, выпрямившись в кресле. – Приготовиться к переходу через ретранслятор Омега-4!
Для этого хода была и куда более прозаичная причина – повреждённому кораблю нужно было выйти из боя, который всё не спешил заканчиваться даже несмотря на предрешённый исход. В том, что преследовать „Эльбрус“ там, откуда они появились на свет, адъютанты не станут – всё их поведение говорило о том, что они были созданы для экспансии, а потому просто не станут поворачивать назад. И на это раз расчёт оказался точен – ни одно из захваченных киборгами судов не проследовало вслед за кораблём „Цербера“ в центр Млечного Пути.
- Предупреждая твой вопрос, - Петровский обернулся к Арии, - эксперименты, последствием которых стало появление на свет адъютантов, хоть и кажутся совершенно безумными, преследовали чисто практические цели – чтобы победить своего врага, нужно узнать его. Если ты знаешь врага и знаешь себя, тебе нет нужды бояться итогов сотен сражений. Если ты знаешь себя, но не знаешь врага, каждая твоя победа будет равносильна поражению. Если ты не знаешь ни врага, ни себя, проиграешь каждый бой. Шепард уничтожил базу коллекционеров, тем самым поставив нас в ситуацию, когда мы знали себя, но не знали врага. Пиррова победа может быть допустимой только в одной битве – решающей. Потому „Цербер“ был вынужден действовать на свой страх и риск, чтобы у Галактики появился шанс. – генерал приказал навигатору проложить курс к станции „Авернус“ и откинулся на спинку кресла. На подлёте к станции обнаружилось нечто, чего не ожидал никто – остатки гарнизона всё ещё отбивались от превосходивших их числом адъютантов. Конец этому отчаянному сражению положили орудия „Эльбруса“. Однако праздновать победу было рано – предстояло зачистить лабораторный комплекс. Внутри царил полный разгром. Охотясь за персоналом базы, адъютанты попутно умудрились уничтожить почти всё оборудование и образцы. В очередной разгромленной лаборатории с потолка прямо под ноги военным рухнул ещё живой учёный.
- Они шепчут… Шепчут… Зовут к себе… Этот шёпот… Он… Они шепчут… - с каждым словом его речь становилась всё тише.
- Шепчут? – Ария недоверчиво посмотрела на обречённого.
- Должно быть, это что-то вроде применяемого Жнецами одурманивания. – ответил Петровский. – Если бы коллекционеры успели вывести их, Млечный Путь уже принадлежал бы Жнецам.
Продолжить научную дискуссию они не успели – со всех сторон послышались уже знакомые звуки – адъютанты почуяли добычу. Отряд синхронно вскинул оружие, но подготовиться к атаке со всех сторон было невозможно – противник превосходил гуманоидов как количеством, так и силой.
- Ария, биотика! – рявкнул Петровский.
- Никто не смеет мной командовать! – азари вспыхнула словно бенгальский огонь, но биотические искры устремились на киборгов. – Но не могу не согласиться с тем, что сейчас она уместна как никогда! – хозяйка Омеги вошла в раж и принялась наносить удары, не задумываясь о том, что даже она не всесильна. Впрочем, её сил оказалось вполне достаточно, чтобы покончить со всеми адъютантами, явно не ожидавшими настолько яростного отпора. Но как только пал последний противник, ноги азари подкосились, и она растянулась на залитом голубоватой сукровицей полу. Петровский неспешно подошёл к распростёртому телу.
- Она жива. Что ж, заберём её с собой. – он наклонился и поднял Арию на руки. Разум говорил, что нужно застрелить её и оставить здесь, но честь не позволяла ему так поступить, хоть он и понимал, что ещё пожалеет о собственном благородстве. Тем более, что рассчитывать на подобные широкие жесты со стороны пиратской королевы явно не стоило. Но поступаться принципами генерал не желал. Как только он поднялся на борт “Эльбруса”, Ария была отправлена в медицинский блок, где её руки оказались закованы в подавители биотики. Не помешала бы и силовая клетка, но таковая на корабле не была предусмотрена. “Эльбрус” развернулся и направился обратно к ретранслятору. Теперь оставалось только ждать. Ждать донесений с Омеги, распоряжений Призрака и пробуждения Арии…
[NIC]Oleg Petrovsky[/NIC][STA]That’s the Art of War![/STA][AVA]http://s017.radikal.ru/i433/1306/82/362c36047046.jpg[/AVA][SGN]Broken and lost
Tired of war
They’ll surrender to me
Caught in my trap
There’s no way out
Fail never again never again[/SGN]

Относительная тишина, которая наступила после того, как спина королевы пиратов скрылась за дверьми ближайшего хода, напрягала. Ушел командир Человек, ушла Ариа. Но сборище землян, ничуть не уступавшее тому, что еще совсем недавно бесновалось, раскидывая и людей и нелюдей, и приспешники самой Омеги по-прежнему находились там, где их покинули. Цирк уехал, клоуны остались – вот какое выражение очень буквально описывало данную ситуацию. Бронированные носители гордой и лаконичной черно-желтой эмблемы пришли в движение почти сразу же, как только управляющие парадом покинули станцию. Оперативность новых управляющих, взявшихся за незамедлительное перекраивание станции, доводила до бешенства и непреодолимого желания размозжить чью-либо голову об угол. Либо свою, либо чужую. Но живой наемник может принести куда больше пользы, чем дохлый.
Когда всю станцию переделили на новые сектора, дрелл оказался примерно в середине хвоста астероида, в окружении самых разных: недовольных, трусливых, бунтующих, живых и мертвых. И новых, якобы, властителей, конечно же, тоже. Идти, куда укажут – да. Молчать, лишь перебрасывая полный злобы взгляд то на спину облаченного в тяжелую броню штурмовика, то на какого-нибудь ксеноса, крутящегося в нескольких метрах от – пожалуй. Церберовский засранец приказывает показать лицо так, словно имеет на это право. Словно он тот, кому, единственному, этот наемник подчиняется. Словно он является тем, кто удерживает дрелла на агонизирующей Омеге. Повинуясь не приказу, а собственному странному желанию, ящер решительно сбрасывает капюшон, впервые за долгое время обналичивая свой редкий лик перед общественностью. Неужели ты возомнил себя той фиолетовой азари? – вот что спрашивает в кой-то веке небезразличный взгляд черных глаз. Недомерок, которого оставили за старшего на одной-единственной сраной улице. Ты правда думаешь, что тебя будет слушать кто-то, кроме охающих и ахающих запуганных до смерти гражданских? Может быть и так, но только первые минут сорок, потому что несколько батарианских умников уже успели сбежать прямо у тебя из-под носа.
Насмотрелся на большую ящерицу, идиот?
Проверь-ка лучше оружие. Оно тебе скоро понадобится.
До боли стискивая зубы, Фрактум провел около часа, не делая абсолютно ничего, чем можно было бы привлечь внимание среди множества других, кого согнали в этот район. В конце каждого приказа голос, заглушаемый шлемом, считал обязательным добавить слово «Ксенос». Или «Ксеносы». Неважно. Встань здесь. Пошел. Не двигайся. …Иначе отправишься вслед за ним. Ты больше похож на безмозглого мясника, нежели на кого-то нормального.
Что? Отдать тебе оружие? Ты что, шутки шутить сюда пришел? А руки и ноги тоже вот в эту кучу сбросить?
- Слушай, может, пулями возьмешь? - буквально шипит Фрактум в ответ на очередное грозное требование, после чего накопившаяся на людской род злоба идет в расход.
Убить штурмовика так и не получилось: остальные прихвостни сбежались слишком быстро, дав шанс только сорвать с того защиту и немного опустошить его запас патрон. Но одно из десятка недавно появившихся желаний было утолено. Кого-то все же получилось ударить головой о стену. Выигранного времени не хватило на завершение небольшого выступления, но было вполне достаточно для того, чтобы зацепиться за потухшую вывеску какого-то заведения, подтянуться и, пользуясь щедростью тусклого света, затеряться где-то на фоне темноты под аккомпанемент выстрелов штурмовых винтовок и пистолетов-пулеметов.
Пятьдесят восемь минут. Целого часа повиновения непонятно кому так и не прошло.
Нужно было уйти дальше, туда, где «Цербер» еще не успел обосноваться также плотно, как здесь: вряд ли взбунтовавшаяся часть вооруженного населения станции будет планировать свои феерические демонстрации прямо у захватчиков под носом. И надо бы найти дозу панацелина - в плечо какой-то умник все-таки попал.

Отредактировано Hein Fractum (2013-11-24 15:18:36)