Воистину не бывает. С тех пор, как станцию занял "Цербер", веселье длится целыми днями.
Человеческие ублюдки проникли в каждый район, просочились в каждый квартал. Куда ни сунься - всюду встретишь шваль в идиотской бело-желтой броне. Какой умник подумал, что белое будет незаметно? Или у "Цербера" столько наглости, что их ударные отряды не считают нужным прятаться в укрытиях. Возможно. Судя по экспансии амбициозных поганцев, скрываться они больше не намерены.
Интересно, как скоро они заявят о себе в галактической столице?
Неважно. Сейчас "Цербер" на Омеге, хозяйничает как хочет. Ни одна банда не смогла подмять станцию под себя, а эта смогла, уделав даже саму Арию. Ведь знали же, что "Цербер" проворачивает свои дела в одном из космопортов не спроста. Бело-желтые корабли регулярно уходили к красно-коричневому ретранслятора Омега-4, пока Ариа считала денежки. Ариа? Кто еще: космопорт находился на ее территории. Так удачно на пути к "Загробной жизни".
Впрочем, что толку сетовать на то, что "жадность фраера сгубила". До поры до времени "Цербер" никто не считал серьезной угрозой. А они копили силы. Работали не покладая рук, изучая крупицы знаний, рассыпанных по центру галактики.
Определенно, ставка на технологии Жнецов дала желтым изрядное преимущество. Но ведь умные индивиды знают, что чем чревато жнецовское наследие, верно?
С опасным огнем ты играешь, Призрак, ой с опасным... Тут и без тебя хватало забот в виде недобитых коллекционеров, например.
Адъютанты распространились, как чума, настоящей заразой. Солдат "Цербера" они по каким-то причинам не трогали, а вот всех остальных, кто им попадался, превращали в себе подобных. И неважно, мертвым или еще живым оставался "материал". Они окопались везде, подобравшись и к, в общем-то, мирной территории "Когтей". Парочку уродов Севир застал недалеко от своего "логова", незамеченному благодаря тому, что с виду представляло собой сплошное нагромождение обломков от обвалившегося соседнего здания. Идеальное укрытие для турианца-параноика, которое, возможно, тем самым спасло ему жизнь.
Двигались твари уж очень целенаправленно, и их было много. Дождавшись, пока последние скроются из вида и прихватив с собой запасной блок питания для модуля маскировки, разведчик привел винтовку в боевое положение и покрался следом по крышам, готовый в любое мгновение "уйти в сумрак". Духи знают, насколько это поможет, если станет жарко.
Жарко стало тогда, когда адъютанты покинули территорию "Когтей" и углубились в нейтральный квартал. Насколько Севир знал, здесь находилась чья-то личная собственность, и в числе обитателей мелькали турианцы. Сейчас раздутые твари осаждали какой-то ангар, а Севир перепрыгнул на крышу последнего здания, чтобы оттуда посмотреть, кому так не терпится пробраться с той стороны. Естественно, он видел, что само здание тоже окружили и пытаются взять штурмом твари, но тяжелые турели сбивали их пыл вместе с ними самими. К сожалению, энтузиазма это ничуть не убавляло.
Зато заставляло думать. Поэтому, когда адъютанты полезли на крышу, намереваясь оттуда проникнуть внутрь, Севир не стал мешкать, включил модуль и активировал программу взлома чердачной двери на инструментроне. Это давало ему время оставаться незамеченным. Три, затем четыре монстра как раз прыгнули с соседней крыши на эту, когда дверь поддалась и турианец проворно бросился в проем. Там он быстро активировал другую программку, надеясь запечатать дверь изнутри хотя бы на короткое время. Винтовка отправилась за спину, в руки лег "палач". Слетев по лестнице через шахту отключенного лифта вниз, он чуть ли не влетел в единственную комнату, заполненную турианцами, возник перед ними и объявил:
- Адъютанты взламывают крышу. Их там не меньше десятка.
- Ты кто, духи раздери, такой? - среди обитателей здания находилось несколько вооруженных солдат, пятеро, на беглый взгляд. Остальные семеро были одеты в гражданское. Не бойцы, плохо.
- Местный, который тоже не хочет превратиться в раздутую уродину, - Севир знал, что эти ребята не принадлежат ни одной банде, и точно не ссорился с ними лично, поэтому рискнул повернуться к ним спиной. Тем более что в шахте уже слышалось высокий сипящий свист, говорящий, что чудовища близко.
Двери лифта спешно заперли, однако надолго те задержать не смогли. Каждый спрятался кто где мог, Лон заметил, что гражданские рассредоточились, перемешиваясь с военными, видимо, для защиты. Любой турианец с детства умеет стрелять, но не все делали карьеру бойца или наемника смыслом своей жизни. Эти ребята, по-видимому, предпочитали умственный труд.
- Сейчас начнется, - найдя удобную позицию за каким-то оборудованием, Севир снова развернул снайперку. Вовремя: в этот момент двери со страшным скрежетом прогнулись, и сквозь образовавшуюся дыру необычайно проворно выскочила первая тварь.

Ограниченное пространство шахты лифта давало преимущество в том плане, что всем скопом адъютанты прорваться не могли. Знай себе отстреливай по одному, только не мешкай, не то зазеваешься и моргнуть не успеешь, как пополнишь их ряды. Что это за вирус, за считанные мгновения превращающий жертвы в кошмарных уродов, Лон не знал, зато из кое-каких архивов, в которых успел покопаться в бытность свою учеником спектра, с ведома последнего, почерпнул, что нечто похожее происходило с жителями колонии на Иден Прайм в самом начале заварушки со Жнецами. Учитывая, что направление церберовских экспериментов все шло за ретранслятор Омега-4, удивляться, в общем-то, нечему. Закономерный итог для свихнувшегося лидера безумной организации.
Турианцы успешно обороняли лабораторию, усеивая раздутыми трупами примыкающий коридор. Снайперская винтовка делала свое дело, пушки бойцов вносили порядок во всеобщий хаос, и все шло к закономерному концу зачистки, как вдруг над головой присутствующих раздался скрежет.
- Вентиляция, - молодой разведчик задрал голову и прошелся взглядом по квадратной трубе под самым потолком. - Они там.
Охрана быстренько перевела гражданских в соседнее помещение и заняла позиции на пороге, готовясь встретить все что угодно. Не то что бы спешно сдвинутая мебель могла спасти от молниеносной атаки детища "Цербера", но способна уменьшить последствия взрыва от гранат, брошенных в опустевшую комнату тогда, когда край трубы дернулся, накренился и рухнул. Клубы дыма заволокли помещение, не давая разглядеть ни зги. Дуло "богомола" взметнулось на позицию - три гротескные фигуры, подсвечиваемые красным контуром тепловизионного прицела, вылезли из остатков вентиляционной трубы, не обращая внимания на двух предшественников, которые барахтались на полу. Их успокоили три одиночных выстрела винтовки.
Твари напирали теперь уже с двух сторон, пришлось нелегко. Лон указал на приставную лестницу, оставленную у высокого шкафа, ближайший напарник кивнул и полез туда. Сам разведчик включил модуль, вынырнул из-за спины одной из тварей, поймавшего другого турианца, возник ниоткуда и от души всадил клинок инструментрона в раздутый мешок на спине. Времени едва хватило на то, чтобы отскочить на безопасное расстояние. Турианец, засевший на лестнице, опрокинул шкаф и погреб под ним второго монстра.
Мало-помалу бой закончился. Догадываясь, что передышка недолгая, хозяева здания перешли на первый этаж, поближе к турелям, где занялись осмотром раненых - нескольких все же задело. Самого Севира слегка поцарапало в перестрелке, вроде бы ничего серьезного. Он как раз осматривал "богомол", когда временные союзники закончили стаскивать тела убитых в перестрелке. Послышался шум возни у дверей, створки разошлись, пропуская группу вооруженных бойцов, очевидно, подмогу, разведчик повернулся, чтобы посмотреть, кто пожаловал - и про себя рассеянно порадовался, что сидит, а не стоит на ногах. Его как обухом по голове ударили.
Потому что в помещение вошел Сарен. Живой, невредимый, мать его, Сарен, которому три года как полагается тихо лежать в могиле. Хотя да, могилы у него не было.
Севир смотрел за тем, как он поочередно обходит всех выживших, приветствует их, спрашивает о состоянии, как тепло они приветствуют его. В голове не укладывалось, так не должно быть, так неправильно. Воздуха не хватало, и молодой снял шлем, отбросив капюшон с головы. Красные глаза неотрывно и жадно следили за малейшим перемещением Артериуса. Слов, чтобы выразить отношение к происходящему, не находилось. Даже матерных.
Когда бывший спектр остановился напротив него и поинтересовался, откуда он такой взялся, слова пришлось искать. Впрочем, они нашлись на удивление легко.
- Живу по-соседству. Адъютанты расползлись по всей Омеге. Охочусь на них. Сюда вошел через крышу, не знал, что тут еще кто-то есть, - Лон кивнул в сторону лестницы на верхний этаж, где коридор и просторная комната была завалены тушами мерзких поганцев. - Они хотели проникнуть через шахту, я предупредил.
Больше ничего не говори, Севир. Помолчи, пускай очень хочется не разглагольствовать о своих подвигах, а выпытать, какого черта Артериус делает на Омеге. Нет, даже не так - какого черта он жив. В памяти вспыхнул разговор с Камалой, зачитывающей логи посещения "Велиуса". И больше - замершая запись с секретной камеры, установленной по приказу советника Спаратуса, показанная в офисе СБЦ Кассиусом Веро.
- Говорят, мертвые не возвращаются, - тихо усмехнулся Севир, стараясь держаться спокойно и не сжимать винтовку в руках чересчур сильно. Самообладание послало далеко и надолго, приказав долго жить. Это личное. Очень, очень личное. - На том свете нынче не задерживаются, Сарен?

Взглядом хотелось раздавить или испепелить на месте. Злость ворочалась внутри глухо ворчащим зверем. Она становилась сильнее, чем дольше Севир смотрел на Артериуса.
- Это не тот вопрос, который принято задавать на Омеге. Вероятность получить честный ответ довольно мала, - оскал полуусмешки возник сам собой. В глубине души Лон и не хотел скрывать эмоции, наоборот, он хотел, чтобы Сарен знал, кто он такой. Хотел спросить в лишенное меток лицо, зачем тот приходил к преданному самим же ученику. Даже больше. Как посмел вернуться с того света.
С тебя все началось, хотелось сказать Лону. Ты их привел, ты первопричина начала Жатвы. И каких же трудов стоило держать язык за зубами, взывая к здравому смыслу и инстинкту самосохранения. Какое мальчишество. Ведь если Артериус продолжает начатое, Лон после этого недолго проживет. Или недолго останется самим собой. Что одно и то же.
- Вы не местные, поэтому отвечу, - разведчик сложил винтовку и повесил за спину, что окончательно убеждало в пока что мирных намерениях. - Меня называют Севиром, - он спрыгнул с ящика, на котором устроился, бросил очередной ответный тяжелый взгляд на старшего турианца, молча давая понять, что пускаться в долгие рассказы не намерен, и надел шлем обратно. Чертовски хотелось, но он опасался, что не сумеет удержать себя в руках и опрометчиво сорвется, чем наживет себе уйму неприятностей. Без того ходил по грани между благоразумием и безрассудством. Заметил только: - Кто же не знает Сарена Артериуса... - остальное не договорил, но оно подразумевалось:
"...который три года назад привел гетов на Цитадель во главе с настоящим Жнецом".
- Верно, оставаться было бы идиотизмом, - кивнул Лон, спрашивая самого себя, что ему мешает включить маскировку и просто убраться из комплекса, пока не пожаловала новая волна адъютантов. Ответ лежал на поверхности: Сарен. Появление беспокойного мертвеца породило такую уйму вопросов, что впору растеряться. Не последним в списке стоял следующий: что движет соратниками Артериуса, как они примкнули к нему после того, как вся галактика узнала, что он сделал? Сколько их? Каковы цели?
Значит ли это, что, помимо Жнецов, дала о себе знать новая сторона, играющая - на чьей стороне? Жнецов, турианцев или своей собственной?
С некоторых пор Севир нашел свое призвание в стычках с коллекционерами и прочими жнецовскими приспешниками. Это занятие наделило смыслом пребывание на Омеге, куда он вернулся, как к себе домой. Омега и стала ему домом четыре года назад. Ее ритм, как и многие другие, чувствовал молодой турианец, ее голос он слышал по пути с Цитадели, ее сердце билось в унисон с его собственным, ее негласные правила он впитал вместе с пролившейся кровью неудачников, которые их не соблюдали. По-своему верил, что от шальной пули и отравы в пище его хранит ее дух. Вера эта, можно сказать, составила основу личной неприметной религии.
Теперь ему предлагали выбор: остаться под покровительством духа или улететь неизвестно куда вместе с Сареном.
Второго шанса могло не представиться.
Более того, Сарен именно этого и хотел. Лону не нравилось, когда кто-то подбивает принять решение в отсутствие выбора, склоняет принять исход, который уже запланирован и ожидаем.
С другой стороны, сейчас желание Артериуса совпадало с его собственным. Приблизившись к опальному бывшему спектру, легче выяснить, что тот задумал. Выдастся шанс - помешать планам.
- Я лечу с вами, - ответил он, огляделся по сторонам, когда группа вышла из здания, и безмолвно произнес: "Я вернусь, Омега. Ты знаешь".
Он чувствовал себя странно в компании незнакомых турианцев. С одной стороны, его помощь оценили, с другой - его не отпускало чувство наличия некой засады. Не то что бы кто-то охотился на него специально, нет. Скорее подразумевалась насмешка судьбы. Подлянка в будущем, которая сильно повлияет. Знатная такая подлянка, которую заранее не распознаешь, не подготовишься.
- Куда вы летите? - спросил он, когда они добрались до космопорта. По дороге попалось несколько небольших групп адъютантов и отчаянных местных жителей, стрелявших во все что движется, чтоб не подпустить к себе близко, но надолго это не задержало. Лон перезарядил "палач" , проверил крепление винтовки и бегло оценил состояние бойцов. За парой исключений, никто серьезно не пострадал, так, получили несколько новых царапин на потрепанной боями броне.

В этот раз удается сохранить молчание до самого отлета, и Лон про себя этому рад. Он снова и снова взвешивает за и против, опасаясь прогадать, обнаружить, что сделал неверный ход. Сарен опасен, очень опасен, и думать, что удастся его опередить, чистой воды наивное самодовольное ребячество. Молодой турианец убеждал себя в том, что им движет желание остановить Артериуса, однако обманывать самого себя смысла никакого: он пошел за ним только потому, что Артериус свои существованием смешал карты лично ему, Севиру. Сломал жизнь возвращением, если точнее. Именно такими словами Лон характеризовал череду событий, знаменовавших бегство на Омегу, которая оказалась для него роднее позабытого дома.
Дома...
- Палавен, Севир. Мы очень нужны Палавену.
От этих слов молодого прошибла однолётная дрожь. Свою родину Лон не видел уже пять лет. Его домом стала Омега.
Хватило всего одной фразы, чтобы вспомнить, как все обстоит на самом деле. И тем более не обольщаться, почему Палавен нуждается в турианцах именно сейчас.
Все сводилось к Жнецам. И к тому, кто готовил их возвращение - вот он, вышагивает рядом. Живая легенда Пространства Цитадели, нет, целой галактики, которого даже могила не удержала.
Зачем ты вернулся, Сарен? Но время для этого вопроса придет позже.
Мысли невольно обращаются вспять. Сейчас передышка - фрегат "Годриус" взлетел и бороздит просторы Сарабарика, готовясь перейти на сверхсветовую. Севир стоит в обзорном отсеке с достаточно широким иллюминатором, прислонившись к стеклу, скрестив руки, и не ловит себя на том, что смотрит на удаляющуюся станцию-гриб с безотчетной тоской. Ему не хватает ее красного света - света, что впитала радужка собственных глаз.
Вместо тоски он вспоминает свое возвращение.

...До того, как иссякнет заряд в маскировочном модуле, оставалось еще минуты четыре. Достаточно, чтобы подыскать подходящий корабль и свалить со станции, пока СБЦ-шники, теперь бывшие коллеги, не переполошились и не ринулись переворачивать все верх дном. Хотелось надеяться, что суматоха поднимется уже после, а лучше вообще Цитадель останется тихой и спокойной. Как будто случившегося шесть минут назад преступления никогда не было...
Переместившись при помощи транспортного терминала в доки, Севир думал не о том, что натворил, а о том, что оный терминал только что сохранил в себе запись о нем. Параметры роста, телосложения, веса и прочая информация - этих данных хватит с лихвой, чтобы отследить место последнего нахождения. Увы, взламывать систему самой Цитадели не хватало ни умения, ни времени. За уже три минуты ему необходимо отыскать транспорт и убраться наконец восвояси.
Мельком оглядевшись, Севир помчался в док номер D55. "Велиус" остался в сорок втором, но соваться туда было слишком рискованно: неизвестно, получила ли Камала приказ на задержание или из любопытства заперла бы парня, желая узнать, что вызвало странную необходимость спешно покидать фрегат. Да и зачем возвращаться... Все необходимое - в виде любимой винтовки, пистолета и инструментрона - Лон носил при себе, благо сотрудники СБЦ, как и спектры, имеют право носить оружие. Не помешал бы провиант, но прямо в доках у выхода обнаружился кран с бесплатным питанием, для особо голодных и тех, кого не пропускала таможня. Безвкусно, мерзко, если знать, из чего оно приготовлено, зато насыщает. Несколько компактных упаковок заняли свое место в сумке на поясе.
Осталось две с половиной минуты. Молодой турианец ринулся в глубь дока, высматривая подходящее судно. По времени колеса-основания, в котором находились стыковочные ангары, стояла глубокая "ночь". Время условных суток не влияло на распорядок жителей Цитадели, хотя многие предпочитали спать в "ночное" время, поэтому народу ему попадалось мало.
Выбор пал на док D55 по одной причине: случайно услышанный разговор двух зевак сообщил, что оттуда вот-вот отбудет транспортное судно. В условиях жесткой нехватки времени этот вариант для бегства мог оказаться единственным, поэтому Лон туда и рванул. Судно перевозило не только обитателей станции, но и их грузы. Спрятаться среди контейнеров не займет больше минуты.
Корыто корытом, окрестил про себя, направляясь прямо к нему. Судя по двигателям, оно вот-вот уйдет, хотя пока что удача оставалась на стороне Лона, когда он заметил, что шлюзовой отсек еще не заблокирован. На таких лоханках, насколько он знал еще с Омеги, ни толковой системы слежения, ни даже камер не имелось. Хорошо еще ходовые качества приличные, чего не скажешь о технических. Экономят, экономят владельцы транспортных компаний на здоровье и безопасности пассажиров.
Полминуты на то, чтобы спрятаться в грузовом отсеке, где стояло несколько контейнеров. Одновременно спала маскировка - заряд таки иссяк. Севир затаился и сжал наготове "палач". Нельзя позволить застать себя врасплох. Хотя если повезет, его здесь никто не заметит. Там поминай как звали.
Притаившись за контейнерами, довольно неплохо, благо с освещением на кораблике было туговато, турианец чутко прислушивался к каждому шагу, который доносился со стороны расхаживающих зари, как и он предпочитавших почти пустой трюм набитому пассажирскому салону. Их тут оказалось несколько, то ли четверо, то ли пятеро, толком рассмотреть не удалось, иначе мог бы привлечь внимание. О том, насколько своеобразное ему попалось "корыто", Севир понял, услышав звуки, явно свидетельствующие о проблемах с двигателями. Раньше бы он возвел очи горе или выругался, сейчас лишь оскалился в зловеще-едкой ухмылке. Будет забавно, если судно развалится еще до старта. Или пуще того в космосе. Можно со всем разом покончить. Но нет, "лоханка" заработала, отстыковалась, взлетела, развернулась и направилась восвояси...
Теперь, когда выдалась передышка, адреналин схлынул, злость поутихла. Навалилась усталость. Юноша чувствовал, как его начало колотить, словно поднялась температура. Если раньше не было времени до конца осознать весь кошмар, лавиной обрушившийся на него и поломавший настоящее и будущее, то сейчас этого времени хоть отбавляй. Все, о чем он мечтал, обратилось в ничто и осталось пылью на Цитадели, вместе с мертвым наставником. У Лона никогда не будет светлого будущего, он никогда не сможет никому доверять. Доверие - это слабость, это удобный способ заставить тебя сделать то, что нужно, прикрываясь благими намерениями, на деле предавая идеи и цели, которым служишь. Этому искушению, к сожалению, подвержены даже спектры...

Стоя у панорамного иллюминатора, молодой разведчик ощущал такую же усталость. Стиснув зубы, тяжелым взглядом он смотрел на туманность, не забывая поглядывать по сторонам (вдруг кто пожалует), мыслями обращаясь к роковым событиям. Он считал, что поступил правильно, хотя на самом деле им руководило отчаяние. Сейчас он в этом себе не врал. Предположение, что он, возможно, поторопился с выводами, червем сомнения проедало дорогу в душе - пока нечем подтвердить либо опровергнуть.
Слышны расходящиеся элементы двери, затем шаги. Скосив взгляд, Севир видит посетителя: Сарен. Кто бы сомневался, что Артериусу интересно, кого занесло в отряд его подчиненных и откуда в юнце столько плохо скрываемой злости. Откровенно говоря, очень хреново скрываемой злости.
- Почему покинул Цитадель?
Лона непроизвольно дернуло, как от удара током. Слишком быстро, слишком внезапно. Оторвавшись от созерцания космических просторов, он поворачивает голову и смотрит на бывшего спектра, едва удерживая норовящие сорваться с языка едкие слова: "Да потому что быть учеником спектра нынче вредно для здоровья!" Вот уж точно вышло бы идиотством. Севир слегка прикусывает язык и делает долгий глубокий вздох, столь же неторопливый выдох и после этого переходит к речи:
- Раз прозвучал этот вопрос, то ответ на него тебе известен. Меня там ничто не держало.
По-прежнему хочется вывалить все как есть - сыпать обвинениями, обрушить поток отчаяния и откровенной ненависти, перестав держать себя в руках. Вместо этого Севир уходит от ответа, возможно, раздражая, или Артериусу все равно - но зачем-то тот пришел и спрашивает. Объяснить причинно-следственную связь, приведшей к закономерному поступку? Да черта с два, Артериус вряд ли поймет то, что Лон не до конца способен сформулировать сам для себя - и да, не забываем об изрядной доли эгоизма, позволявшей расцветать пышным цветом яркой злости из-за погубленной жизни.
Догадываясь, что расспросы этим не закончатся, он считает себя вправе задать давно мучающий, хотя и не главный вопрос:
- Зачем приходил на "Велиус"? - негласно ответ подразумевает больше, чем отмазку "повидаться с бывшим учеником".

Приближение бури сложно не заметить: Сарен ходит тучей. Обманчиво-спокойно, как будто его вовсе не задело поведение, так сказать, гостя. Севир следит за ним напряженным взглядом и черта с два верит, что вопиющее неповиновение сошло ему с рук. Одно время Лон потратил немало времени на изучение психологического портрета бывшего учителя Крайка и мог примерно сказать, что характер Артериуса не даст тому отреагировать как ни в чем не бывало.
Поэтому когда Артериус делает шаг и наносит резкий удар, это вовсе не неожиданность. Где-то на задворках сознания молодой даже радуется, что не ошибся в выводах.
Только какого черта ты провоцируешь его, Лон? Жить надоело?
С мрачным удовлетворением сам себе отвечает, что не может иначе. Не хочет иначе. Все его существо попросту жаждет выпалить в лицо старшего все, что тот заслужил.
К счастью, сдерживает инстинкт самосохранения. Разум спешно напоминает первый закон Омеги, из которого знаменитое "Не наебывай Арию" является всего лишь частным случаем: "Не дразни заведомо более сильного".
Только уже раздразнил. Лон почти с нежностью ощущает дуло пистолета. Духи видят, чего стоило не оскалиться Сарену в лицо. Пульсирующей болью в нижней челюсти тогда вряд ли б обошлось. Однако взгляд юнца все равно остается дерзким, вызывающе наглым. Это то, что Севир сейчас не хочет контролировать, в этом эмоции выше него.
Нет, он совсем не собирается совершать "лишних движений". Внимательно, очень внимательно слушает шипение старшего, про себя отвечая фразами, одна другой ядовитее. Как вовремя Артериус почти лишил возможности говорить, хотя предусмотрительно - едва ли бывший спектр думал о том.
Когда тот дает кислороду возможность свободно проникать в горло, молодой не спешит выкладывать все как есть на духу. С некоторым удивлением Лон замечает, что совсем не боится, и вспоминает, как после побега малодушно думал закончить досрочно жизнь, видите ли, потому что ее сломали вдребезги. Ноги сами "понесли" на Омегу, и такая глупость благополучно выветрилась из головы, но само состояние он не забыл. Веселая бесшабашность на грани безмозглости, состояние "а гори все огнем и катись к черту".
Видят духи, Севиру очень хочется впасть в такое состояние. Нет чернильного космоса и корабля с экипажем, есть только двое турианцев. Здесь и сейчас. Лону определенно есть что ответить. Он хочет ответить.
- Я предупредил и помог солдатам отбить атаку адъютантов. Сколько бы из них пополнили их ряды, не держи мы оборону вокруг лифта? Я не крыса, чтобы прятаться, прикрываясь союзником на поле боя, - очень тихо произнес турианец, неотрывно встречая взгляд. Голос упал и зазвучал еще тише, предельно четко, чеканя каждое слово. - Турианец Найлус Крайк достоин такой смерти, какой достоин его учитель. Другой предатели не заслуживают, - совсем бы не удивило, если б на этом речь прервал нетерпеливый выстрел. Однако немного времени есть. - Предатели, братающиеся друг с другом после возвращения с того света - вы оба вернулись, не так ли, Сарен? Ты знал, к кому пойти договариваться о союзе. Ты сам его воспитал. Он тебе друг, как ты только что сказал. Найлус даже не сменил коды доступа, чтобы ты всегда мог вернуться на корабль. И вы встретились. И он тебя отпустил, видимо, позабыв все, чем тебе обязана галактика и он лично на Иден Прайм. Вы же друзья, - красные глаза сощурились, глухой низкий голос умолк. Севир совершенно успокоился, оставаясь крайне серьезным. По большому счету наплевать, выстрелит Артериус или нет. Главное Лон наконец-то сказал.

Злобный вскрик резанул слух, вызывая невольное удивление, которое проявляет себя в слегка расширившихся глазах. Севир молчит, наблюдая за бурей и гадая, что из всего этой напряженной сцены является настоящим. Он чувствует нутром исходящую от бывшего спектра ярость, замечает перемены в атмосферном фоне, не отдавая себе отчета, фиксируя в подсознании, в обход разума. Весь этот разговор похож на преодоление пропасти по тонкому стальному канату натянутых нервов, и с каждым шагом канат то натягивается до предела, то провисает, чтобы в следующий миг практически вздернуть.
Сарен отталкивает, и Лон по инерции отступает на два шага назад, потирая шею. Продолжает молчать, не мешая выговориться. Жадно впитывает каждое слово и не верит собственным ушам, потому что сказанное Артериусом напоминает хорошо отрепетированную речь. И ею не является, наверное. Потому что кто он такой, чтобы легенда турианской расы, пусть и падшая, распиналась перед ним? В свете этого вернувшийся в магнитный захват "паладин" почти не удивляет.
- Проклятый половиной галактики спектр оправдывается перед бандитом с Омеги, без роду без племени, - в негромком голосе сквозит растерянность. Кажется, у Сарена дар шокировать своим поведением. - Ради чего?..
Осознание собственной ошибки задвигается на дальний план при допущении, что Артериус не врет, которому, на взгляд Лона, и нет причины врать, поскольку сам Лон не представляет для него никакой ценности. Смысл сцены вообще норовит ускользнуть, потому что молодой не понимает, какого черта происходит. Пожалуй, и впрямь лучше сесть. Голова от количества вопросов грозила-таки взорваться, как радиоактивная тучанкская дыня. Вряд ли разумно их задавать.
Не хочется даже думать о том, что Артериус говорит правду. Легче считать, что история с отравой стала следствием правильно оцененного поступка. И это было бы проявлением трусливого малодушия, попыткой спрятать голову в песок путем глупого отрицания непреложной действительности, поэтому Севиру нужно знать наверняка.
А еще он замечает, что личность Сарена излучает непреклонную силу и обладает невероятной харизмой. Это лидер, за которым сначала побежишь и только после поймешь, что бежишь. Парень все не брал в толк, почему турианцы из его отряда охотно признают его своим командиром, пока воочию не увидел эту силу. Подумать страшно, каких высот она достигала, будучи во много раз усиленной способностью подчинять, данной в качестве бонуса к эффекту одурманивания.
- Ты сказал, что я его едва не убил. Как он сумел выжить? - возможно, у него нет права спрашивать. На языке вертелся еще один, о чертежах оружия, однако вряд ли сейчас подходящий момент его задавать.