- Тихо, малыш, - шепчет Сарен, сжимая пальцы на детском горле.

Квартира ублюдка, о котором так кстати вспомнил Артериус, находилась в хорошо охраняемых жилых кварталах. Рискованно было навещать Туллия прямо здесь. Нужно было сразу вернуться к кораблю, подобно крысе спрятавшись и ожидая вылета, но Сарен почувствовал, что после разговора с Крайком ему необходимо отвлечься. Ему на ум сразу пришел добрый десяток имен: контрабандисты, работорговцы, просто уроды, которые пятнали своим существованием честь турианской расы. Скрипя зубами Сарен вспоминал, как последние несколько лет перед событий на Цитадели сотрудничал со всеми этими отбросами, пользовался их услугами, и не спешил за собою убирать - эти ниточки тогда казались полезными. Сарен спешил... Властелину угодить спешил. Сейчас же, вспоминая об этом, он будит в себе не только злость, но брезгливость, и совсем немного - отвращение к собственной неразборчивости.
Теперь, избавившись от Назары, Сарен понимал, что справится и без их помощи. Использовать эти связи можно и одноразово, сразу же убирая за собою дурно пахнущий мусор. Туллий был именно таким мусором. Он работал в одной из медицинских лабораторий, занимающейся разработкой и тестированием влияющих на биотический потенциал средств, и имел обширный круг знакомств в этой сфере. Получив доступ к информационным базам Цитадели, он стал торговать данными, сдавать координаты рейсов, таким образом продавая не только медикаменты и оборудование, но и людей - специалистов, ученых, биотиков.
У Сарена, как у Спектра, был доступ ко всем этим данным, но он ворочал настолько большими объемами информации, у него было настолько много дел, что ему очень скоро понадобились помощники. Пешки. Некоторых приходилось склонять на свою сторону шантажом и угрозами, Туллий согласился сам. Охотно, продавшись за круглую сумму кредитов с потрохами. Сарен бы удавил ублюдка уже тогда, вот только сговорчивые и сообразительные пешки были ему нужны... Теперь - нет.
Эту нитку стоило оборвать.
Сарен пришел к Туллию домой, с равнодушием отмечая, что предатель живет не один, а с семьей. Супруга в отъезде, пятилетний сын - дома. Дверь детской Сарен закрыл, чтобы ребенок невовремя не вмешался в разговор, хотя по большому счету Сарену было плевать. Торопиться решать что-либо с отпрыском продажной крысы он не стал. Гувернантка, уложив его спать, давно ушла домой. Сарен решил дождаться Туллия, сидя в его кресле за письменным столом. Этот крайне удобный, обитый натуральными материалами предмет мебели был явно лучше и дороже кресла в кабинете Артериуса, который находился в штабе Иерихона. Ожидание Сарену скрашивали Паладин, чья рукоятка уже успела потеплеть, и разбуженная визитом на Велиус звериная тоска по прошлому. По правде говоря, Сарен здесь находился только из-за встречи с Крайком. Перед тем, как вернуться, Артериусу хотелось снять напряжение, совместив приятное с полезным. Например, оторвать голову одному ублюдку, который давно в живет в долг.
Продажная шлюха возвращается домой навеселе. Виртуальный интеллект не дает знать о гостях, не записывают звук датчики, не сохраняют картинку видеокамеры. Все охранные системы в доме у Туллия переведены в фоновый, пассивный режим - здесь часто проходили встречи, о которых не должен узнать никто и никогда. Туллий об этом не знает, беспечный и довольный удачным вечером, он заходит в свой кабинет, и замирает на месте, замечая посетители. Очертания его лица, похожие на бледный череп, и не украшенные колониальными татуировками, ни с чем невозможно спутать. Так же цепко, как и раньше, смотрят глаза. Артериус, как всегда, недоволен.
Дуло "Паладина" смотрит Туллию точно меж желтых глаз.
- Это временно, - обещает Сарен, усмехаясь. - Для безопасности, чтобы ты не делал глупостей.
Туллий пятится трусливо и спрашивает, пришел ли Сарен опять за поставкой. Сарен злится и не хочет спрашивать, что в последний раз у ублюдка покупал - помнит он из прошлой жизни далеко не все. Качает головой, предупреждая, когда турианец тянется пальцами к кнопке вызова охраны, и вежливым кивком указывает на кресло, приказывая сесть.
Спокойно, тихо говорит - о том, что Туллий ошибался, когда решил выбрать первейшим из своих идолов деньги, легкие, грязные, испачканные чужими кровью и потом; рассказывает, что не стоило с ним сотрудничать, лучше было бы сдать спектра-отступника еще раньше, видели духи, он мог бы доказать, что Сарен превышает полномочия. Не получает никакого удовольствия, наблюдая, как трясет Туллий головою, соглашаясь с каждым названным Артериусом пунктом: право, по всем виновен, и не единожды!
Заставляет предателя передать ему данные - сеть контактов и связных, заказчиков и покупателей, которых Туллий на протяжении долгих лет доил. Если бы у Сарена только хватило времени на всех; их ждет два шага - использование и утилизация. Первое можно пропустить, на второе может не хватить времени, но обязательно следующее - нужно почистить Иерихон. Сарен искренне надееться, что не многие из сданных Туллием гнид имеют право зваться его подчиненными.
Наконец разговор подходит к концу. Предатель понимает, что теперь он бесполезен, и Сарен слышит привычные мольбы о пощаде, обещания, даже попытку подкупа. Надо же. Когда он приближается к жертве, в голове не возникает единой мысли о будущем или прошлом, лишь всплывают, словно пузырьки воздуха в воде, короткие, рубленые мысли - о теле. Одна за одной. Когда Туллий попытается, поднявшись, оказать сопротивление, ударить по челюсти - рукоятью "Паладина". Вывернуть руку, сломав ее в запястье, толкнуть. Наблюдать за тем, как оседает тело на колени. Схватить за гребни, ударить по лицевым еще раз. Услышать хруст. Опять. Снова. Для лучшего результата бить рукоятью Паладина. Насладиться зрелищем смятых, изломанных, словно треснувшее стекло, лицевых пластин. И того, как заполняются эти трещины теплой синей кровью, напрочь разрушая идеальный узор колониальных татуировок.
Маркировка на лице Туллия теперь незаметна в принципе, так же как и черты лица. Не видно толком больше носа, выбиты зубы, лживые желтые глаза еле видны из-за распухших под разбитыми лицевыми пластинами век.
Через половину минуты и их не видно. Удар за ударом, методично срывая злость, Сарен превращает живое тело сначала калеку, а после - в почти что труп. Синева на костяшках пальцев поверх перчаток - от крови преступника, но внутри они такие же влажные, синие, почти хлюпают - Сарен разбил руки в кровь. Элементы хитинового панцыря на теле Туллия постепенно ломаются, все до единого, острыми концами вонзаясь в плоть, повреждая внутренние органы. Туллий истошно вопит, помня, что его квартира звукоизолирована.
Спустя двадцать минут все окончено, но останавливает Сарена не замедлившийся, почти готовый стихнуть пульс предателя, а четкое ощущение - за ним наблюдают. Турианец оборачивается, и видит напротив сына Туллия. Без тени сожаления шагает ему навстречу.

- Тихо, малыш...
Напрасные уверения - ребенок и так молчит, парализованный страхом. Смотрит в глаза убийце своего отца с безнадежной отрешенностью, даже не догадываясь о том, что можно сопротивляться. Непроизвольно пытается вдохнуть воздух, а, когда не получается, маленькими, беспомощными ручонками скользит по предплечью Артериуса, не в силах ослабить хватку. Отпустить Сарен его не может - мальчик лицо отступника видел, внешность у него примечательная, и духи только знают, как ему удалось выбраться из своей комнаты. С собой же не забирать. Да и толку?
Сарену ни капли не жаль. Мысленно он продолжает обращаться к угасающему на его глазах, и по его вине ребенку.
"Тшш.
Ты уйдешь очень скоро, так и не узнав о многом. Например о том, что твой отец был поганой гнидой, и продавал таких, как ты, на опыты и в рабство. Ты не вырастешь, не узнаешь о том, что твой родитель - сущая боль и разочарование, не услышишь, что недалеко от него укатился; ни разу из-за него не вожмешь голову в шею от стыда, как это случалось с моим сыном. Ты даже не получишь возможности стать таким же ублюдком, как он. Не сможешь ошибиться. Ты никогда и никого не разочаруешь, никого не убьешь, не благо ли это?
Ты не узнаешь, что с большой вероятностью прожить тебе, как и всем остальным, осталось не больше пары лет. Тебя не индоктринируют, ты никогда не станешь частью армии Жнецов. Твое имя не будет запятнано позором; ты не превратишься в пушечное мясо, небрежно отправленное важной персоной на смерть, разменной пешкой в чужой игре тоже не станешь. Больше не будет горя, потерь, несчастья - твой путь завершается прямо сейчас.
Спи."

Мысленно обращаясь к умирающему, Сарен отчего-то успокаивается сам, будто ворует частичку его безмятежности и спокойствия. Когда за спиною остаются два трупа, быстро покидает жилые кварталы, направляясь обратно к грузовым докам. О произошедшем только что он вряд ли когда-то вообще вспомнит. Список Туллия собирается проверить сегодня же, на корабле.

Эпизод завершен.
[ava]http://s7.uploads.ru/yI4C2.jpg[/ava]