Наверное, любой командир оценит такие полезные качества подчиненного, как умение держать язык за зубами и не задавать лишних вопросов. В этом отношении капитану повезло: достаточно было запретить посещать некоторые помещения корабля, сославшись на необходимость в интересах Гегемонии, как Син просто кивнула и пошла заниматься своим делом подальше от обозначенных зон. В данный момент - проверяла свой летун в ремонтном отсеке. Последние день-два батарианцы воодушевились по какой-то причине, которую скрывали - никто ничего не обсуждал, но еще часа четыре назад Син стала замечать все призраки подготовки к некой боевой операции.
Фрегат „Сюрприз“ явно был идеальным выбором корабля для проведения операции в тылу всеобщего врага. С командой всё было не менее ясно – отряд „Гешпенстер“. Поскольку от глубоководных можно было ожидать любого подвоха, капитан Балак намеревался взять с собой тех, чьё присутствие зловещие телепаты уж точно одобрят. Одновременно это означало, что в случае признания Ка’хайрала неблагонадёжным, убрать его будет проще простого. Не на кого будет положиться. Но батарианец не хотел рисковать теми, кто ещё не проникся идеями самозваных богов до мозга костей. А потому сейчас в парадной боевой форме он стоял перед трапом фрегата, наблюдая за последними проверками.
Вопросы-то лишние лейтенант Штру'кер не задавала, но совсем без вопросов обойтись не удавалось. Вот сейчас таковая необходимость возникла, поскольку упомянутый ремонтный отсек находился рядом с "Сюрпризом", который явно вот-вот должен приступить к какой-то миссии. Сопоставив всеобщую суету с тем, что ей не поступало никаких распоряжений, она задумалась, как следует поступить, и пришла к выводу, что должна узнать, нет ли отдельных распоряжений для нее: капитан часто поручал ей то или иное задание, отсутствуя.
Закончив ремонт, Син покинула отсек и вышла в основное помещение доков. Места те занимали сравнительно не много, располагаясь в чреве гигантского флагмана. Сама не зная почему, девушка поежилась, хотя температура соответствовала предусмотренной. Ка'хайрала она увидела почти сразу и направилась прямо к нему.
- Капитан, разрешите спросить, - она чуть нахмурилась, наблюдая за тем, как пара рабочих затаскивает на борт последний ящик.
- Да, лейтенант, – коротко отозвался Балак. Появление Син не было совсем уж внезапным, но всё-таки ей удалось застать его врасплох. Брать своего адъютанта на неожиданную миссию капитан не собирался. Слишком велик был риск. Но и просто скомандовать ей покинуть помещение он теперь не мог – слишком много вопросов возникло бы и у Син, и у команды „Сюрприза“.
- Вы отбываете, - это прозвучало не вопросом, а утверждением. - Будут ли поручения на время вашего отсутствия?
Холодный ментальный ветерок пронесся в сознании батарианца. Навевающий ассоциации о сырости и очень большой глубине.
Мы так не договаривались! – мысль сформировалась раньше, чем капитан успел до конца её осознать. Не хватало ещё, чтобы древний впутал Син в этот нечеловеческий гамбит!
- Нет, лейтенант. Можете отправляться в увольнение! – отдал он первую пришедшую в голову команду, надеясь, что батарианка покинет док раньше, чем решение примут за него.
Видимо, что-то все-таки насторожило ее, потому что девушка озадачено склонила голову вправо, еще более пристально вглядываясь в лицо своего капитана.
Не задавать лишних вопросов.
Но с чего бы такая экспрессия?
Прежде чем она открыла рот, чтобы подтвердить принятие приказа, те самые рабочие спустились по трапу уже с пустыми руками, непринужденно обмениваясь репликами, среди которых Син вдруг отчетливо услышала слово "Кхар'шан".
Выражение на ее лице выглядело непередаваемой смесью ошеломления, отчаяния, ужаса, надежды... и решительности.
Увидев, как изменилось лицо Син, Ка’хайрал сразу всё понял. Ситуация всё-таки вышла из-под его контроля. Впрочем, стоило это предвидеть – никого нельзя использовать в тёмную до бесконечности. Рано или поздно ему всё равно пришлось бы раскрыть Штру’кер правду. Капитан многозначительно посмотрел на трап корабля.
- Пройдёмте в мою каюту.
Она только и смогла что кивнуть. К чести лейтенанта, с шоком она справилась довольно быстро, попросту сцепив зубы и сжав кулаки опущенных рук. По дороге она украдкой глянула на рабочих, словно спрашивая себя, не послышалось ли.
Капитан шёл молча. Его не покидало ощущение, что вся эта ситуация спровоцирована кем-то из древних. Лифт быстро доставил батарианцев в капитанскую каюту. Как только двери загерметизировались, Балак щёлкнул кнопкой похожего на миниатюрный радар устройства на столе. Магнитное поле особой частоты послушно активировалось, блокируя возможность любого вмешательства извне, глуша как радиоволны, так и телепатические сигналы. Экспериментальная система ментальной безопасности.
- Это будет долгий разговор, лейтенант, – устало произнёс капитан и опустился в кресло.
В самом деле, в каюте отсутствовало ощущение чьего-то незримого надзора, мелькнувшее было возле трапа, но действует ли установка на самом деле или нет - вопрос пока без однозначного ответа. Во всяком случае казалось, что говорить и впрямь можно свободно.
Син осталась стоять у дверей, храня молчание. Весь ее вид, тем не менее, говорил о безоговорочном внимании. Так сказать, она обратилась в слух.
- Как вы уже знаете, в результате ряда событий я превратился в военачальника Батарианской Гегемонии, – спокойным голосом начал капитан. – Всё началось с того, что я возглавил отряд „Гешпенстер“, а после этого к нам стали присоединяться всё новые и новые батарианцы, готовые сражаться за судьбу нашего народа. На первый взгляд, всё это вполне закономерно, не правда ли?
Штру'кер захотелось ударить по чему-нибудь крепкому, например, по стене, вместо этого она сильнее сжала кулаки, стараясь, чтобы голос звучал ровно:
- Да, капитан. По моей вине погиб предыдущий высший офицер Гегемонии, а вы шли следующим в очереди.
- Он погиб ещё до того, как вы упокоили его, – отрезал Балак. – Да и если Киран Штру’кер сейчас был жив и в здравом уме, всё равно батарианцы пошли бы за мной. И дело отнюдь не в орденах и звании.
- В обход субординации? Невозможно, - вырвалось у Син прежде, чем она прикусила язык. Высший офицер выполняет функции правителя Гегемонии, не подчиняться ему - невозможно. Утверждение капитана несло предательством, если бы последнее не потеряло смысл.
- Невозможно, – кивнул капитан. – Но не тогда, когда у тебя за спиной есть сила, способная манипулировать чужим сознанием. Не удивляйтесь, лейтенант. В Галактике есть ещё много неизведанного, и если бы не Жнецы, я предпочёл бы никогда не иметь дела с их создателями. Не удивляйтесь так. Сперва таинственные существа, известные в узких кругах под именем „левиафаны“ взяли под контроль тех, кто в дальнейшем составил отряд „Гешпенстер“, а последние, в свою очередь, вышли на меня и привели меня к тем, кто косвенно виновен в падении Батарианской Гегемонии.
Не удивляться тоже - невозможно. Син постаралась отнестись и к этому как к приказу. Сделав несколько медленных глубоких вздохов, она сцепила пальцы в замок за спиной и произнесла:
- Так точно, капитан. Значит, вы... Они создали Жнецов, погубили нашу родину и теперь манипулируют членами отряда. Из ваших слов следует, что они не манипулируют вами. Но могут. По каким-то причинам им выгодно... - она замялась, подыскивая слово получше "сотрудничества". Когда твой союзник способен подчинить тебя одним махом, на союз такие взаимоотношения походят слабо от слова "никак".
- В судьбе Гегемонии они виноваты, скорее, косвенно, – не то что бы Балак действительно в это верил, но ситуация требовала максимальной объективности. – Полагаю, вы слышали о проекте „Левиафан Дита“? Этим объектом оказался выведенный из строя Жнец. Вместе с ним была обнаружена сфера, оказавшаяся передатчиком воли настоящих левиафанов. Этакая видеокамера с обратной связью. Когда её создатели почувствовали угрозу, они приказали Ми’го и его команде забрать сферу и покинуть Кхар’шан. Дальнейшее вам известно. На меня эти существа вышли на „Цитадели“. Вновь не без помощи Кхат’Рашита. Они обещали мне возможность возродить Батарианскую Гегемонию в её было славе, если я помогу им решить тёмноэнергетический вопрос. Ретрансляторы питаются энергией звёзд и постепенно уничтожают Галактику. Жнецы были созданы именно для решения этой проблемы и пошли по пути накопления знаний через ассимиляцию видов, достигших определённого уровня научно-технического развития. И они, и их создатели, ставшие их первой жертвой, убеждены, что окончательное решение тёмноэнергетического вопроса заключено в человеческой расе. Жнецы хотят использовать потенциал оной, ассимилировав её. И вплоть до последнего момента левиафаны рассматривали именно такое решение всех накопившихся проблем. Именно поэтому мне и пришлось доставить одну из их сфер на Тессию и принять участие в небольшой заварушке в системе Требия. Однако сегодня мне сообщили, что они пересмотрели прежнюю позицию и теперь собираются сохранить человечество, но с условием, что станут для него богами. Фактически, мне они предлагают стать наместником богов на земле при условии, что батарианцы подчинятся им. Моя ценность, насколько я могу судить, заключается именно в тех самых данных, которые стали основой для нашего полёта за спящий ретранслятор, Син.
После услышанного батарианка замолчала надолго, хотя объективно прошла едва ли пара минут. Несмотря на невысокое звание, думать ее Киран научил, во что вложил немало трудов. Особое внимание уделял умению на лету вычленять главное.
- В протеанской карте? - спросила она. Откуда взялись координаты спящего ретранслятора, в общих чертах она знала.
- Да, – кивнул Балак. – Что-то там их очень сильно интересует. Именно поэтому экспедиция, которую я предпринял, была столь малочисленна. Вы – единственный член моей команды, в ясности сознания которого я уверен.
- Благодарю, капитан. Но на это тоже должна иметься причина, - почти незаметно качнула головой вправо Син, польщенная доверием. - Если они создали Жнецов, то зачем им карта? Если они древнее Жнецов, то за столько времени могли бы изучить галактику до последней пылинки. Для чего-то им необходимы посредники. Вот для чего... - Штру'кер считала важным иметь представление о мотивах этих левиафанов, но знал ли об этом кто?
- Они явно боятся, что Жнецы всё-таки сумеют их отыскать. Да и, насколько я могу судить, если эти враги всего живого и в самом деле собрали себя по образу и подобию своих создателей, то ментально они куда более могущественны, нежели физически, – Балак пожал плечами. – Кроме того, карта может вести к чему-то появившемуся уже после них.
- Простите, капитан, однако в этом нет смысла. Если им нужна карта, они могли бы заставить вас отдать ее. Отдать на изучение подконтрольным последователям. Разрешите узнать, они сообщали что-либо о своих намерениях?
- Они хотят найти окончательное решение тёмноэнергетического вопроса, чтобы получить возможность восстановить свою власть над Галактикой. При этом мне они обещали независимость Батарианской Гегемонии. Или же возможность превратить её в государство полубогов.
- Значит, они хотят не только вернуть Гегемонию и взять под крыло человечество, но и создать свою империю. Или возродить? - она подняла до этого направленный в пол в глубокой задумчивости взгляд на Ка'хайрала. - Может быть, их способности манипулировать ограничены и посулами они заманивают... будущих подданных. "Сюрприз" летит на Кхар'шан, если правильно понимаю. Незавидный выбор: либо смириться с уничтожением родины Жнецами, либо построить на ее руинах государство левиафановых слуг.
- Именно возродить. Если верить им, некогда они правили Галактикой. Для этого они и создали сеть ретрансляторов. А когда обнаружилась тёмноэнергетическая проблема, её решение было поручено некоему искусственному интеллекту, который для этого и сотворил Жнецов. А что до выбора, то у нас его нет – древние собираются освободить Гнездо Коршуна вне зависимости от моего решения. В случае необходимости они готовы назначить нового лидера. А в крайнем случае и вовсе зачистить территорию без батарианцев.
- И все же, получается, они хотят видеть нас в качестве слуг. Как в перспективе и других, - произнесла размеренно Син, ощущая внутри пустоту обреченности. Обрести надежду только для того, чтобы минутами позже обнаружить вместо нее красивые иллюзии... Она успела допустить, будто капитан нашел некий способ дать отпор Жнецам, что когда-нибудь поможет отвоевать родину обратно... Но нет. Безжалостные убийцы сменятся алчными хозяевами. В посулы левиафанов Син не слишком-то верила. А теперь запомнила, что отныне доверять никому из сородичей больше нельзя. Разве что капитану. Если левиафаны все-таки не прячутся в его мозгах. Откуда знать, что они тайно не сидят в ее собственных?
Плечи батарианки опустились, но кулаки не разжались. Она думала о том, возможно ли обмануть левиафанов или иным способом убедить их помочь без посягательств на свободу их расы? Идея казалась заведомо проигрышной.
Если бы на кону не стояли родина и выживание их вида.
- Капитан, - Штру'кер невольно подобралась и вытянулась. - Отдайте другой приказ. Мое место рядом с бойцами, которые будут отвоевывать Кхар'шан, чьи бы интриги задействованы ни были. Это мой долг. Уйти в увольнительную, когда вы поведете "Сюрприз" к дому - невыносимый позор.
Ка’хайрал Балак замолчал. Син была права – каждый батарианец имеет право вступить в бой за свою Родину, и никто не смеет ему воспрепятствовать. Но можно ли рисковать той, кто всё ещё сохраняет свободу воли? Капитан чувствовал, что какой бы приказ он сейчас не отдал, лейтенант всё равно отправится на битву за Кхар’шан.
- Древние собираются лично действовать на поле боя. Вы очень рискуете, лейтенант. Впрочем, как ни странно, вы всё же можете мне быть весьма полезны, – Балак кивнул на стоявшую на столе глушилку. – Это изобретение нуждается в полевых испытаниях. Если бы у меня была возможность, я бы не стал поручать это вам, Син, но испытать его на себе на это раз я не смогу, а больше я никому не могу доверять.
Девушка скосила все четыре глаза на упомянутое устройство. Оценка риска ее не интересовала.
- Я рада быть полезной вам и Гегемонии, капитан. У меня нет другой причины существовать, - она спохватилась, но уже договаривала фразу, которая прозвучала очень глупо и неприемлемо личной. Только личных суждений капитану и не хватало, ага. - То есть, если не попытаться отвоевать Кхар'шан, каждый батарианец и батарианка обречены исчезнуть с лица галактики. Недопустимо.
- Кхар’шан всего лишь наша родная планета, но отнюдь не источник нашей жизни, – неожиданно жёстко ответил Балак. – Мы можем попытаться начать всё с начала где угодно в Галактике. Вот только мне уже слишком поздно отступать. Я ценю ваше самопожертвование, лейтенант, но подумайте как следует.
- Вы знаете ответ, - твердо произнесла она, не повышая голоса, напротив, заставив звучать тихо. И непреклонно. - Вернуть Кхар'шан - дело не столько чести, сколько выживания. Без родной планеты батарианцы перестанут уважать себя как вид. С нами никто не станет считаться в галактике. За пределами Гегемонии нас и так давно считают недоразвитой расой работорговцев, забыв, что когда-то мы едва не входили в Совет Цитадели. Без дома наш дух останется сломлен, и всякий перебьет по одиночке.
- Хорошо. Вы будете сопровождать меня, лейтенант Штру’кер. И вы ни на секунду не отключите эту глушилку. А если я начну вести себя странно или отдавать сомнительные приказы, то не раздумывая стреляйте мне в затылок.
- Так точно, - несмотря на всеобщее напряжение, в душе она почувствовала облегчение. - Не сомневайтесь. Надеюсь, эти левиафаны не настолько могущественны и хитры, чтобы контролировать всех, - причина опасения была понятна: если что-то пойдет не так, таинственные "хозяева галактики" возьмут под контроль саму Син и тогда она ничего не сможет поделать. Только и надеяться, что они не помешают выполнить приказ. - Разрешите идти? - нужно еще где-то около пяти минут, чтобы собрать самые необходимые вещи и подготовиться к вылету.
- Разрешаю, лейтенант, – Балак склонил голову влево и щёлкнул клавишей, снимая блокировку дверей.
- Благодарю, - девушка шагнула к столу, забрала глушилку и, не выключая, двинулась к выходу. Впереди долгий путь и победа. Или окончательное забвение, если не найти способ победить всех врагов.

Отредактировано Sin Stru'ker (2014-08-24 03:53:10)

„Сюрприз“ возник на орбите ретранслятора спустя минуту после навязанных его капитану союзников. Экипаж не прибегал к маскировке, а потому союзники не могли не опознать батарианский фрегат, укрытый от кибернетических оккупантов таким же образом, как и силы „Протектората“, подсвеченные на голографической карте зелёным цветом. Запеленгованные Жнецы окрасились в красный, а планеты и прочие условно нейтральные объекты засветились мертвенно голубым. Левиафан вспыхнул белым. Его силуэт мало чем отличался от Жнецов – космическая вошь-переросток. Облачённый в парадную форму со всеми наградами капитан Ка’хайрал Балак поднялся из кресла, выпрямляясь перед тактической картой, и щёлкнул кнопкой микрофона.
- Солдаты Батарианской Гегемонии! Говорит ваш верховный главнокомандующий – капитан цур раум Ка’хайрал Балак! С этого момента я произвожу себя в коммодоры! Я обращаюсь к вам как к солдатам, потому что каждый служивший в немецкой армии – это пожизненный профессиональный солдат. Сегодня наступил тот день, которого все мы так долго ждали! Я верю, что ни один истинный батарианец не впал в отчаяние и не отказался от борьбы в самый чёрный день в истории нашей великой Родины – в день падения Кхар’шана. За себя и за всех подлинных патриотов Батарианской Гегемонии я скажу: для нас существует только одна доктрина – народ и отечество. Сила характера и сила духа очень важны. Уверенность человека, который стоит в строю, опирается на силу характера. Мы обязаны вести борьбу за признание и право на существование. Война не проиграна, пока вы не считаете её проигранной. И вот мы вернулись в родную звёздную систему, чтобы забрать у всеобщего врага то, что принадлежит нам по праву! Воспряньте духом, выше голову, как некогда на параде, мои боевые друзья! Да, мы вынуждены сражаться плечом к плечу с теми, кого считали своими злейшими врагами, и с теми, кто никогда не сможет доказать нам, что заслуживает нашего доверия. Но сегодня они не против нас, а те, кто не против нас, те – за нас! Даже самому талантливому полководцу крайне трудно одержать победу над вдвое сильнейшим противником. Чем положение безвыходнее, чем более все сводится к одному отчаянному удару, тем охотнее хитрость становится рядом с отвагой. Испокон века лишь великие победы вели к великим результатам, и поэтому, чтобы победить, необходимо встретить главные силы противника. Сегодня мы не просто отобьём столицу Батарианской Гегемонии! Жнецы посмели превратить наши планеты в свои фабрики смерти! Его военная мощь основана на жизнях наших сограждан! В самом сердце нашей Родины бьётся теперь чёрное сердце вражеской военной машины. Если мы хотим одержать победу, то должны бить в самое сердце противника! Надо так стукнуть, чтобы клочья полетели! Кто хочет жить, тот обязан бороться, а кто не захочет сопротивляться в этом мире вечной борьбы, тот не заслуживает права на жизнь. Война ведется до победы и точка. Перед лицом великой цели никакие жертвы не покажутся слишком большими! – коммодор поднял правую руку вверх, растопыривая пальцы. – Один палец легко сломать, но пять пальцев – это кулак! Только объединённая воля нашего народа сможет вернуть наши планеты! Только если все мы как один поднимем наше оружие против общего врага, зола обратится огнём опять, в сумраке луч сверкнёт, клинок вернётся на рукоять, Батарианская Гегемония величие вернёт! Да, это будет непросто. Война – область опасности, мужество – важнейшее качество войны. А я никогда не сомневался в мужестве подлинных батарианцев! – Балак вскинул руки в батарианском приветствии. – Да здравствует Батарианская Гегемония!
- Да здравствует Батарианская Гегемония! – хором отозвался экипаж, вскидывая руки в ответном жесте.
- Победа заключается не просто в захвате поля сражения, а в физическом и моральном сокрушении вооруженных сил противника! – продолжил главнокомандующий. – Сокрушив Жнецов там, где они меньше всего ожидают удара, мы заставим их признать, что они не только не являются сильнейшей военной машиной в Галактике, но никогда ею и не были! Крупные успехи ставят в свою зависимость более мелкие, и поэтому стратегические воздействия можно свести к определенным главным ударам. И это операция – наш первый удар в борьбе за освобождение Галактики! Ибо как только мы вернём Кхар’шан, у нас уже не будет другого выбора. Пока противник не сокрушен, мы должны опасаться, что он сокрушит нас: следовательно, мы не властны в своих действиях, потому что противник нам диктует законы точно так же, как мы диктуем их ему. И поэтому лучшая стратегия состоит в том, чтобы всегда быть возможно более сильным; это значит прежде всего – быть вообще сильным, а затем – и на решающем пункте. Сегодня мы вернём себе Батарианскую Гегемонию, а завтра возглавим освобождённую Галактику! Жребий брошен! Всё или ничего!

[audio]http://pleer.com/tracks/8525518WgBJ[/audio]
Его глаза блеснули в ожидании грандиозного события - начала освобождения Батарианской Гегемонии. Все как полагается - с феерверком и фанфарами. Сложив руки за спиной, Хантер ждал сигнала от того, кто все это затеял. Существо, размером своим преобладающее над фрегатом "Протектората", бороздило космос в относительной близости от них. Чем-то это напомнило Эдварду университет, где навязчивые преподаватели рассказывали им про различных паразитов, которые сразу или со временем завладевали нервной системой хозяина. Простейшие, вирусы, многоклеточные животные и растения... да что там, грибы и то в этом деле преуспели. И вот появилась мыслишка в голове новоиспеченного лидера - а не являются ли Левиафаны своего рода паразитами? Собственно, почему бы и нет? Сегодня они разговаривают с нами телепатически, а завтра ведут как безмозглых зомби на бойню. В любом случае Хантер понимал, что продал душу Дьяволу за свое спасение, подписал контракт кровью. И рано или поздно придется заплатить, сполна заплатить. А пока... есть порох в пороховницах, и этим надо воспользоваться на все сто.
   В голове раздался голос Левиафана, оповещающей о предстоящей операции. Услышав про координаты, Эдвард обратился к пилотам, что на его вопрос ответили положительно:
- Отлично, - произнес он, кивнув на комлинк: - включите на полную. Как только манипуляция была произведена, диверсант решил слету взять "быка за рога", обернувшись к капитанскому мостику: - Дамы и господа! нам выпала великая честь официально начать освобождение Млечного пути от нашествия так называемых Жнецов - синтетических паразитов галактики, уничтожающих все на своем пути цикл за циклом. Сегодня мы освободим Кхар'Шан, а через месяц всю Гегемонию. Поняв, с кем связались, Жнецы трижды подумают над тем, что натворили, но уже будет поздно. На войне все средства хороши, и мы используем их под землей, на земле, в небе и космосе. Мы, объединив все наши усилия под общим знаменем, будем истреблять их, одного за другим, система за системой, пока наши родные миры не будут в безопасности. Но этого не случится, пока каждый солдат "Протектората", пока каждое способное держать существо не докажет свое право на существование, свое право жить и бороться до конца за свою жизнь, и жизни своих близких! Да здравствует Протекторат! Да здравствует Высшее Благо! - Эдвард вскинул руку со сжатым кулаком. Тот самый жест, что стал символом Сопротивления, после чего ударил им по груди, прижав к ней на несколько секунд предплечье. "Обработанный" экипаж и десант в ответном жесте подняли свои руки. Вот и все. Речь закончена, можно начинать непосредственную подготовку к высадке:
- Время до прибытия к месту высадки около пяти минут, - отрапортовал пилот, лидер кивнул и вновь обратился ко всем: - Пятиминутная боевая готовность. Отряду приготовиться к десантированию, обеспечить "Мако" всем необходимым, проверить все подсистемы, - а под конец он добавил: - Мы выходим на тропу войны.
   Хантер не видел поверхности планеты, не видел того, что творится на месте высадки. Но корабль прилично шатало. Облаченный в свою новую старую броню, переделанную из своей Альянсовской, Эдвард стоял в авангарде десанта, у самого трапа в грузовом отсеке. Раздалась команда первого пилота, трап начал потихоньку опускаться вниз:
- Вперед! Покажем этим механическим тараканам их место! Десантируемся в боевом порядке, пошел-пошел-пошел! - свет скользнул по экипировке, отсвечивая и еще контрастнее отображая нанесенную не так давно гравировку с символикой Протектората. Вслед за первой партией существ, вооруженных до зубов, прыгнул и сам Хантер, сжимая в руках винтовку.

Рыжее небо. Рыжее, тронутое ржой. Выжженная земля, ни клочка растительности. Руины, пепел, оплавленный металл, пробитый лазером пластик. Брошенные прямо посреди улиц машины, разбитые, прогнувшиеся покореженные двери, ощерившиеся осколками окна. Некогда высотные здания полностью утратили гордый вид, разрушившись ажно до десятого этажа.
На улицах не было ни души. Даже хасков не наблюдалось.
Десант Протектората высадился, воздушная поддержка в лице "Вервольфа" Балака и "Шантака" пролетела над городом. Син повела один из штурмовых отрядов - тот, что находился в ее подчинении на "Геттердэммерунг". Двадцать бойцов один за другим огибали всевозможные препятствия вровень с вояками Протектората. Место штурмовика - на передовой, в ближнем бою.
Отряды передвигались в абсолютной тишине. Окраина столицы - а никого из местных. Город будто бы вымер, оставив тягостное впечатление. Сколько батарианцы помнили, столица всегда была полна народу. Военная элита, торговцы, рабы - тысячи и сотни тысяч сновали по переполненным улицам, неслись в потоках воздушных трасс.
Не осталось никого. Казалось, Жнецы высосали здесь всю жизнь и покинули город за ненадобностью.
- Если здесь никого нет, то кто станет нашей армией?.. - пробормотала Син, вертя головой по сторонам. Внутреннее она радовалась, что никто не встречался, не зная, чего страшась больше: превосходящих сил противника или успешного применения свежеполученной способности подчинять. Особенно если последнее означает, что сам подчиняющий тоже находится под контролем...
Никого нет. Как бы не так.
Первые признаки чужеродного опасного влияния проявились после преодоления первой половины пути. Ментальная "тяжесть" возрастала по мере того, как интервенты все ближе подходили к правительственным зданиям в самом центре города, расположенным глубоко под древней и по сей день неприступной крепости из усиленных металлов. Словно стало труднее дышать, воздух показался вязким и душным.
"Влияние артефактов не пересилит мою защиту. Идите дальше", - сказал левиафан.
Отряды подступали с юга, а с севера им навстречу летела черная туча. При ближайшем рассмотрении "туча" распалась на стаю сборщиков, камнем ринувшихся с небес на землю и транспорт. Одновременно с этим из ближайших домов хлынули пробудившиеся хаски - были здесь и налетчики, и человеческие хаски, и роевики, и опустошители, и твари, но подавляющее большинство принадлежало каннибалам.
Увидев эти не-живые волны, лейтенант Штру'кер юркнула под прикрытие ближайших развалин, чьему примеру немедленно последовал и ее отряд. Следовало дождаться приказа. Понятно, что левиафан хочет, чтобы всю эту ораву их невеликая армия взяла под контроль. Вот как это сделать?..

Отредактировано Sin Stru'ker (2014-11-17 01:18:54)

Вид лежащего в руинах отечества заставил коммодора Балака прослезиться. Больно было видеть то, что осталось от некогда величайшей державы. Батарианец что-то глухо прорычал и щёлкнул кнопкой громкой связи.
- Солдаты Батарианской Гегемонии! Крепитесь духом. Сейчас мы не можем позволить себе воздать погибшим причитающиеся им почести и оплакать их. Мы должны быть тверды в своей цели вернуть свой дом. Со Жнецами невозможно договориться. Мы знаем все. Мы помним всё. Мы поняли: Жнецы не разумные существа. Отныне слово „Жнец“ для нас самое страшное проклятье. Отныне слово „Жнец“ разряжает автомат. Не будем говорить. Не будем возмущаться. Будем уничтожать. Если вы не убьёте сегодня хотя бы одного Жнеца, ваш день пропал. Если вы думаете, что за вас Жнеца убьют бойцы Протектората, вы не поняли угрозы. Если вы не уничтожите Жнеца, Жнец уничтожит вас. Он возьмёт ваших близких и превратит их в хасков. Если вы не можешь уничтожить Жнеца пулями, уничтожьте Жнеца штыками. Если на вашем участке затишье, если вы ждёте боя, уничтожьте Жнеца до боя. Если вы оставите Жнеца жить, Жнец сожжёт батарианца и превратит в хаска батарианку. Если вы уничтожили одного Жнеца, уничтожьте другого – нет для нас ничего веселее обломков Жнецов. Не считайте дней. Не считай километров. Считайте одно: уничтоженных вами Жнецов. Уничтожь Жнеца! – просит старуха-мать. Уничтожь Жнеца! – молят вас дети. Уничтожь Жнеца! – кричит Родная земля. Не промахнитесь. Не пропустите. Уничтожьте! – он бросил быстрый взгляд на радар и тут же сделал бочку – враги явились на зов. „Вервольф“ батарианского лидера устремился в самое сердце скрежещущей металлическими крыльями стаи сборщиков.
- Гауптманн Кхат’Рашит, обеспечьте наземным силам поддержку с воздуха! Я займусь авиацией противника! – Балак сосредоточился.
„Я - ваш хозяин, и вы мне будете подчиняться!“ – отдал он мысленный приказ, и ближайшие механические птицы круто развернулись, набрасываясь на бывших соратников. Батарианец не спешил присоединяться к своей новообретённой эскадре, привыкая к многократно усилившимся способностям. Вот она – главная сила и абсолютное оружие левиафанов, но здесь же скрыта и их слабость, оставалось только найти способ ею воспользоваться.
„Мне нужно только две вещи – ваше послушание и покорность МОЕЙ ВОЛЕ!“ – вновь мысленно обратился к миньонам Жнецов батарианец, и они вновь послушно развернулись против пока ещё верных их бывшим хозяевам биомеханических собратьев. Окончательно освоившись с телепатией, Балак, наконец, присоединился к бою, выпуская ракеты по менявшим боевой порядок сборщикам, оказавшихся слишком далеко, чтобы попасть под его влияние. „Вервольф“ застрекотал пулемётом и устремился в самую гущу сражения. Сцепившиеся не на жизнь, а на смерть сборщики, с грохотом падали на изуродованные взрывами улицы, утратив крылья, чтобы больше уже не подняться, взрывались в воздухе, разрывали друг друга на части, но никто из них даже не пробовал отступать, будучи лишёнными страха. Главным преимуществом коммодора в этой битве была даже не обретённая телепатия, а, как бы парадоксально это не звучало, техническое оснащение – „Вервольф“ был приспособлен для ведения воздушного боя куда лучше, нежели разработанный в качестве аналога тактического бомбардировщика сборщик, а потому механические драконы могли полагаться в схватке со штурмовиком больше на свои массивные размеры, делавшие их опасными в случае тарана, но никак не на малопригодные для прицельной стрельбы орудия, огнём которых они сейчас щедро поливали друг друга, то и дело попадая по союзникам. Ка’хайрал Балак же имел сделал выбор в пользу отказа от прямых атак и преимущественно занимался тем, что отдавал киборгам телепатические команды или отвлекал их рои, время от времени пытавшиеся изменить боевой порядок с учётом постоянно меняющейся боевой обстановки.

"Ураган" мерно скакал в руках, выплевывая дозу смерти в противника. Когда же Хантер вновь укрылся от ответных залпов, его взгляд метнулся по руинам здания, стоявшего по другую сторону. Приняв то ли опрометчивый, то ли необходимый шаг, он рывком двинулся к подмеченной для себя точке. Пару раз пришлось согнуться пополам от летящих мимо выстрелов, а под конец и вовсе прокатиться на пятой точке. Однако, этого было достаточно, он уже упирался рукой в руины. Кинув мимолетный взгляд на поле боя, Эдвард закинул оружие к магнитному держателю и начал карабкаться вверх по то и дело норовящим оборваться и уйти из под хватки рук остатки конструкций. Спустя несколько секунд он оперелся ногой на торчащий кусок, за который доселе брался рукой, и он с предательским звуком ускользнул вниз, грозя обвалом всех руин. Хантер сжал зубы до того, что, казалось, еще чуть-чуть, и они потрескаются, а впившиеся за выбоины и отвесы руки не желали расцепляться. Подтянулся, нащупал опору и полез дальше, пока не оказался на покатой платформе из части стены.
   Выдохнув пару раз, Эд подтянулся, распластавшись, и открыл для себя вид поля сечи - идеальное место для ведения снайперского огня. Впрочем, это было не то, чего он желал. Осторожно поднявшись в полный рост и опираясь руками в полуразрушенные балки, Хантер окинул взглядом все, что творилось внизу. Как в каком-то фильме мужчина медленно раскинул руки, не сводя глаз с одной точки, в которой находилось достаточно большое скопление жнецетварей. По всему телу прошелся импульс, оставляя за собой напряжение на каждую клеточку тела: "Покоритесь мне, твари, и только мне! Я - ваш повелитель, ваш хозяин... ваш Жнец!" - собакам и приказы псовы. Эд шевельнул желваками, продолжая ментальную атаку на войска противника. Первый контакт давался весьма и весьма не просто: "Уничтожьте себя, все до единого, кто слышит мой приказ!" - даже с такого расстояния были заметны замешательства среди жнецетварей. Опустив руки, Хантер прижал палец к коммуникатору и произнес: - Продвигайтесь вперед к пункту назначения в боевом порядке, забивайте своими мысленными приказами эфир Жнецов. Каждую замешкавшуюся тварь - устранить!
   Так Эдвард и стоял - на вершине руин здания непонятного, хотя и не интересующего, назначения, продолжая ментальные атаки, покуда поле действия этой способности не стало охватывать уже мертвых противников. Осознав это, Хантер взглянул вниз и присвистнул - высоковато прыгать. Впрочем, это было отличный способ опробовать новые биотические игрушки, которым он был не так давно наделен. Да, на Зайартере он уже пытался сделать что-то дельное, но выходило это достаточно хреновато по одной простой причине, что новоиспеченный лидер фактически целой организации попросту не был к этому приспособлен. "Ну... сейчас или никогда..." попытался приободрить себя Эд, а после отошел на несколько шагов назад, начиная окутываться синеватым пламенем. Несколько резких выдохов, а затем разбег. Подошва коснулась края опоры. Прыжок. Зрачки глаз приобрели мерцающий цвет биотического пламени, и Хантер полетел вниз. Во время этого недолгого полета он сжал зубы до желваков, а поверхность все приближалась. Шутки гравитации - тело пыталась пройти ниже земли по инерции, но Эд остановил его, упав на одно колено и оперевшись рукой. Все прошло более чем успешно. Еще одна маленькая победа в копилку бывшего диверсанта. Окрыленный, он вновь взял в руки "Ураган" и пошел вперед, пробираясь средь своих солдат в первые ряды.